Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
В Нормандии 6 июня в 65-й раз отмечается годовщина высадки в 1944-м году во Франции союзных войск и открытия Второго фронта. Каждый год, приходящийся на даты круглые или полукруглые, как сейчас, добавляет в общую картину одно и то же – ветеранов на церемониях становится все меньше, а политиков все больше. Грустно. Причем грустно всем из тех, кто готов беречь это достойное и славное событие Большой Войны как память о погибших, а не использовать как «фото-возможность». Или политически выгодное мероприятие.
Мне удалось быть на 60-м юбилее в 2004 году, и никогда не забуду фразу, сказанную одним из ведущих британских историков Второй мировой (сам он не воевал, потому что слишком молод) Тристрамом Хантом. «У меня, - заметил он, - складывается впечатление, что D-Day постепенно крадут у мучительного, но волшебно-великого прошлого ветеранов и превращают в псевдоисторическую забаву или чей-то политический капитал. Это уже не часть нашей национальной ментальности, а антикварное событие для ритуальной карикатурной обработки».
С того времени прошло уже пять лет но, увы… В этом году 65-й юбилей еще не пришел, а уже успел обрасти скандалом, когда стало известно, что президент Франции Николя Саркози не пригласил на торжества британскую королеву Елизавету II. На церемонию, заметьте, специально прибудет президент США Барак Обама. Не то чтобы Елизавета была такой уж активной участницей событий на нормандских пляжах или войны вообще (тогда еще молодая принцесса выучилась на шофера-механика и немного поводила где-то грузовики с военными грузами). Но все же Елизавета II осталась единственным европейским главой государства, который здравствовал в ту войну и жив сегодня. Да еще монархом державы, без которой никакой высадки в Нормандии и не было бы, поскольку вся колоссальная операция Overlord готовилась на Британских островах.
Британских ветеранов это задело. Но когда le Sarco попросили объяснить, как, собственно, такое произошло, Елисейский дворец и вовсе привел британцев в неистовство. Париж объяснил, что мероприятие «в целом – это франко-американская церемония», но «королеву, как главу Британии, будут приветствовать, если она приедет». И что на церемонию уже приглашен британский премьер Гордон Браун, который-де и будет представлять ветеранов.
Французскому президенту, а заодно и малопопулярному Брауну, британцы в ответ припомнили все: и то, что популярность его (Саркози) в самой Франции – ниже некуда; и что он «зарвавшийся французишка», позер и «гиперамбициозный нахал»; что Британия уже дважды спасала французов в двух мировых войнах, а в ответ не слышала и слова благодарности; что бесчестно вот так «красть Нормандию и класть ее под себя», оскорблять ветеранов, историю, целую нацию и прочее.
Некрасиво, в общем, начинался нынешний 65-й юбилей. Даже Барак Обама вроде попытался замолвить словечко за королеву, что англичанам еще больше не понравилось. Британцы вообще всегда сильно обижаются, когда чувствуют хоть намек на патронаж со стороны своих «необузданных американских кузенов». Американцам в газетах даже припомнили, что и они искажают историю высадки и возвеличивают лишь самих себя. И в доказательство привели голливудские блокбастеры «Самый длинный день» и «Спасти рядового Райана». Оба – об операции Overlord и войне во Франции, и из обоих видно, что по настоящему в Нормандии и далее воевали только янки. А все остальные – где-то сбоку.
Так что, как видите, не только мы в России здорово обижаемся, когда наше участие во Второй мировой пытаются выдать за некую роль второго плана или операцию поддержки разгрома нацизма союзниками.
Искажение истории – опасная штука. Как палка о двух концах – всегда бьет в разные стороны: и по тому, кто искажает, и по тому, к кому это искажение прилагается.
Надо сказать, что Нормандию начали сильно политизировать еще 20 лет назад, при президенте Рейгане. Именно он ввел в обиход поездки на торжества по случаю высадки. И с тех пор эти занятия продолжаются регулярно. А чем дальше мы уходим от тех дней, тем больше в историю вплетается несуразиц, лжи, полуправды. А за ними и обвинений, и обид.
Запад, конечно, историю передергивает. Только вот почему-то мы при этом обращаем все наше возмущение вовне и забываем свою роль в этих искажениях, забываем, что мы-то как раз сами более всех остальных собственную историю и искажали (и, увы, видно будем и дальше искажать, иначе зачем было бы создавать такие авторитетные комиссии по борьбе с этими искажениями). И при этом всегда демонстрировали странные избирательные особенности нашей национальной памяти. Взять хотя бы ту же Нормандию и весь Второй фронт.
Между прочим, о высадке союзников в Нормандии у нас либо целые десятилетия почти ничего не говорили, либо упоминали об этом как-то нехотя, как о чем-то запоздалом и поздно подоспевшем на подмогу СССР, который эту войну один и сломал. Англичане же, особенно ветераны, всегда ставили десантную операцию в один ряд со Сталинградом, со штурмом Берлина или с Эль-Аламейном (битвой в Египте против войск Роммеля). И сравнивая, отнюдь не пытались Сталинград «подложить» под Overlord, а хотели подчеркнуть масштабы человеческих усилий, потерь и героизма. Ведь там, на 80-километровом отрезке пляжей, в море, было убито и ранено более 10 тысяч человек. Далеко до Сталинграда, но…
За позднее открытие Второго фронта мы на англо-саксов, особенно на Лондон, тоже долго обижались. И совсем не вспоминали, что с 1939-го по 1941-й Британия в одиночку вела войну со всей колоссальной германской военной машиной. Одна. И все это время, особенно в воздушной «Битве за Британию» летом 1940-го, бомбили ее немцы бомбами, сделанными и из нашей руды, начиненными нашими же компонентами для взрывчатки и заправленными нашим же керосином (из нашей, точнее, нефти). Мы ведь вплоть до 22 июня 1941-го гнали в Германию эшелоны со стратегическим сырьем, хлебом и прочим. И делали вид, что это не для немецкой армии. Грустно это.
Между прочим, первым российским руководителем, который побывал на торжествах по случаю высадки в Нормандии, был президент Путин в 2004-м году. На 60-й годовщине. На том же мероприятии был и канцлер Герхард Шредер. От немцев такой высокий уровень был тоже впервые. Только причина иная. На 50-летие, в 1994-м хотели было пригласить канцлера Гельмута Коля, но он попросил этого не делать: трудно, сказал, будет мне участвовать в церемонии по случаю битвы, где погибло столько немцев. Никто не обиделся.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
