Едва появившись на свет, Указ президента Дмитрия Медведева «О комиссии при президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России» тут же разошелся на анекдоты и афоризмы. «Солдат Чонкин как фальсификация истории», - веселилось «Эхо Москвы» в анонсе своей передачи. «Наша история – это взорванный по пьянке атомный реактор, к которому близко лучше не подходить», - формулирует на радио «Свобода» беглый разведчик, ныне автор широко издающихся в России историко-публицистических трудов Виктор Суворов (Резун). Признаться, и моим первым побуждением при известии о появлении такого документа было от души постебаться. Однако я дал себе труд дочитать его название до конца и вот вместо сатиры сочиняю оду.
Ограничивая предмет деятельности комиссии интересами России, президент открыто предупреждает, что комиссия оставит науку в покое и будет заниматься идеологией. Дело в том, что наука – это попытка объективной интерпретации фактов вне зависимости от того, нравятся они кому-то или не нравятся. Идеология, в соответствии с классическим социологическим определением, суть толкование реальности – нынешней или минувшей – именно с позиций тех или иных интересов. У идеологии иной, чем у науки инструментарий, к каковому, в частности, относятся пропаганда и пиар. С комиссиями или без комиссий, но все государства занимаются ЭТИМ.
Товарищ рассказал мне о сравнительно недавнем авторитетном совещании историков стран бывшего СССР, посвященном попытке формирования общих подходов к изучению нашей совместной истории. Собравшиеся на него ученые мужи в первые же часы совместной работы честно признались друг другу, что то, чем они занимаются, есть творение национальной мифологии государств-новоделов, никогда до 1992 года не существовавших в нынешних границах и/или этнических составах. Особо востребованными являются изыскания, «доказывающие» что именно история твоей страны древнее, благороднее, трагичнее и т.п. истории государств-соседей или не соседей, но с которыми имеются какие-то разногласия.
Все понятно и почему Россия должна отказывать себе в удовольствии с этим бороться? Тем более, - закончил собеседник свое повествование, - что, изложив свои исторические воззрения, противоборствующие в сей идеологической борьбе стороны перешли к фуршету, где столь же искренне поднимали тосты за былую дружбу народов и возводили хулы на собственных политиков.
У идеологии и, соответственно, пропаганды свои правила и свои критерии эффективности. Здесь, прежде всего, важно понимать, чего ты хочешь добиться. А вот с этим у нас, действительно, традиционно было плоховато. История для нас не предмет общей гордости, а повод бесконечно посыпать голову пеплом или ругаться друг с другом. С проявлениями сталкиваешься чуть ли не ежедневно, в том числе и в реакции на упомянутый Указ.
Хуже всего, что само государство не держит позицию. Например, государственные праздники, идеологически важное дело, оно тасует исходя из единственного критерия: чтобы новый, националистический, по датам был поближе к старому, интернационалистскому. Но согласитесь все же, что случившееся 7 ноября 1917, как его не называй: Великой Октябрьской Социалистической Революцией или октябрьским переворотом - относится к числу величайших событий всей мировой истории, а 4 ноября 1612 года – не относится. Стоит ли нашим лидерам уж так провинциализировать историческое сознание подведомственных им граждан?
С подобной путаницей в головах и неуверенностью в себе пропагандистских войн не выигрывают. Будем надеяться, что новая президентская комиссия, исходя из полученного мандата, сформулирует внятное тех. задание пропагандистам и пиарщикам, не мучающимся раздвоением личности.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
