Елена Немировская – основатель и директор знаменитой Московской школы политических исследований, кавалер ордена Британской Империи, лауреат многих иностранных премий, человек, вошедший в число 500 самых влиятельных людей мира. 20 мая Елена Михайловна стала обладателем ордена Французской республики за заслуги – одной из самых высоких наград Франции. Накануне награждения Елена Немировская дала интервью журналисту Наталье Лосевой.
Н.Л.: Елена Михайловна, это уже не первая иностранная награда. А наши есть?
Е.Н.: Нашей награды нет, но я считаю, что их у меня, на самом деле, много, потому что та признательность и то разделение вместе со мной судьбы этой школы, которую я всегда чувствую вместе со своими выпускниками уже 17 лет, мне кажется самой большой наградой. И то, что люди хотят приезжать, люди хотят в этом участвовать, тратят свои деньги, между прочим, свое свободное время и участвовать в этом, как мне кажется, интеллектуальном празднике, я считаю, что лучшей награды быть не может. В 2003 году, когда школе было 10 лет, президент Владимир Владимирович Путин прислал поздравительное официальное письмо со всякими регалиями.
Н.Л.: Кстати, как я помню, в тот же 10-летний юбилей школы Маргарет Тэтчер дала специальный прием в честь школы.
Е.Н.: Да, Маргарет Тэтчер дала прием. Да, мы помним. Это был удивительный прием.
Н.Л.: Елена Михайловна, среди выпускников школы - премьер-министр европейской страны, вице-президент одного из крупнейших российских банков, знаменитый журналист, огромное количество депутатов Государственной Думы нынешнего и прошлых созывов, какие-то известные успешные бизнесмены. В чем феномен школы? Что Вы делаете с людьми? Почему люди взлетают, придя в Школу, они начинают развиваться, достигают каких-то совершенно немыслимых профессиональных успехов.
Е.Н.: Мне кажется, на самом деле, что это зависит не от Школы, потому что мы стараемся искать людей талантливых, открытых к миру, к знанию, к дискуссии, и начинаем провоцировать именно эти таланты. Идея школы проста – расширить кругозор, показать различные точки зрения, увидеть мир шире, чем он мне кажется из моей точки, и начать его обсуждать. Это неважно, какие у тебя политические или общественные взгляды. И поскольку это совпадает с этой открытостью людей к такого типа деятельности, то, мне кажется, эффект происходит, и люди действительно занимают какие-то позиции, но дело ведь даже не в позициях, на мой взгляд.
Н.Л.: А в чем?
Е.Н.: На мой взгляд, чем шире кругозор, тем шире чувствуется и понимается точка, с которой надо смотреть на общественную и политическую жизнь, развивается возможность аргументированной дискуссии – вот это, мне кажется, важно.
Н.Л.: Почему они возвращаются? Почему выпускники уже, будучи государственными мужами и людьми в очень высоком статусе, тем не менее, приезжают в Голицыно, находят время? Просто так, просто увидеться, пообщаться, посмотреть на новое поколение Школы. Что это за магнит?
Е.Н.: Я думаю, что здесь один феномен, который я испытываю всегда сама. Во-первых, мне кажется, что семинары Школы - это некоторый интеллектуальный праздник. Есть такая человеческая потребность - оказаться в интеллектуальном пространстве, почувствовать некоторую свободу в мысли, в мышлении, почувствовать само мышление. Я даже скажу проще: не только выпускники возвращаются, а я сама - выпускница этой школы, и мне кажется, что я думаю немножко шире, чем люди моего поколения, потому что я 17 лет учусь в этой школе. Эта радость нового знания, радость интеллектуального, а потом уже душевного общения, мне кажется, составляет самую важную часть Школы, несмотря на то, что сегодня центральное место общения перемещается в Интернет. Но ведь Интернет - это какой-то еще один инструмент, необходимый для общения и, мне кажется, что тепло общения не может заменить никакое другое технологическое устройство.
Н.Л.: Причем, ведь смотрите, когда мы говорим про этот магнит, мы говорим не только про выпускников, учеников. Я помню знаменитую историю, когда у Вас в доме на Кутузовском совершенно случайно собрались, по-моему, сразу 5 главных редакторов ведущих британских СМИ. Они сказали, что никогда бы в жизни они бы нигде не смогли собраться вместе, кроме как вот так вот случайно в доме у Лены Немировской в Москве. И приезжают лорды, приезжают какие-то ученые, которые на самом деле стоят больших денег и не едут даже в университет, но они приезжают в Москву, в Голицыно. Зачем они едут в Россию? Зачем они едут нас учить? Почему они приезжают к Вам? И они зачем-то это делают?
Е.Н.: Во-первых, они приезжают бесплатно. Потому что, надо сказать, многих из них Школа никогда бы не могла оплатить. Мы только ищем деньги им на билет. И то, самые высокие люди едут в эконом-классе.
Н.Л.: Да, которые в жизни, наверное, никогда не ездили в эконом-классе.
Е.Н.: Да, потому что мы, когда будем отчитываться за эти средства, не можем позволить себе больше, чем эконом-класс. Живут в Голицыно, это гостиница не первого класса, хотя там уже так мило. Я думаю, это одно и то же самое чувство. Во-первых, людям приятно участвовать не только в делах, но в какой-то миссии. И миссия их состоит в том, что они не учат и не рассказывают – они делятся опытом. Они рассказывают профессию через себя, потому что эта короткая сессия в 2,5 часа вместе с дискуссией, не позволяет дать действительный курс или действительно знания в каком-то предмете. Идея состоит в том, чтобы зацепить слушателя настолько, чтобы он мог начать думать в этом пространстве мысли, которая отведена той или иной теме. Я, может быть, не очень понятно говорю для людей, которые там не бывают. Потому что тот, кто там был, тот сразу чувствует, о чем я говорю. Но единственное, что я понимаю из всех этих семинаров и выступлений, что точно так же, как аудитория, точно так же и эксперт, который разворачивает эту дискуссию, вдруг попадает в какое-то эмоционально-интеллектуальное пространство, от которого хорошо.
Н.Л.: Елена, Вы воспитали столько политиков. А никогда не было мысли, хотя бы на уровне какой-то теоретической возможности, самой прийти в политику, самой начать что-то делать, ведь Вам есть что сказать, есть опыт и есть идеи.
Е.Н.: Ну, во-первых, мне действительно никогда не приходило такой идеи, а потом, я действительно смотрела на очень многих политиков, молодых людей, и подумала, между ними и мною есть огромная разница. Дело не только в возрасте. А дело в том, что они готовы проигрывать, они готовы к каким-то репликам, которые неприятны тебе, как личности, когда тебя оппонируют или что-то такое. Т.е., это какая-то другая психологическая возможность, которой у меня нет. Это не значит, что я все время выигрываю в жизни. Вовсе нет, но я, как бы осознанно, не иду на эту провокацию жизни.
Н.Л.: Через Школу прошло несколько поколений политиков и молодых лидеров, региональных лидеров и каких-то очень развивающихся и состоявшихся людей. Мне кажется, что как раз эти годы Школы совпали с годами очень интенсивных смен поколений. Чем отличается сегодняшнее поколение молодых лидеров от тех, кто был в прежних выпусках школы? И что бы Вам хотелось им, если не сказать, то вложить в душу, в сердце, в голову.
Е.Н.: Я бы перевела акцент на другое. К сожалению, эти годы, о которых мы сейчас говорим, их отличие от 90-х состоит в том, что система ротации талантливых людей стала иной. Тогда было больше востребована творческая интенция; и собиралось, и проходило во властные, в административные, в различные другие структуры огромное количество одаренных людей не то, что с улицы, но не с каких-то уже сконструированных каналов. Сегодня ситуация другая. Она больше похожа на мою молодость.
Н.Л.: Поколение функционеров.
Е.Н.: И вот этот путь восхождения, он иной. И я на это смотрю с большим сожалением, потому что творчество, умение раскрывать людей, давать им возможность самовыражения и даже платить им - это очень важно для общества, для страны. На самом деле, в любой стране, везде - это всего лишь 5-6%, которые тащат страну, культуру в некотором последовательном направлении. Если нет, наступает стагнация. Люди начинают расходиться в другие сферы. Я бы очень хотела, чтобы наша сфера, связанная с политической, публичной, общественной жизнью, имела резонанс в обществе и была более сложной, более одаренной.
