Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости.
На сегодняшней конференции об энергетическом диалоге России и ЕС, проходящей в Берлине, вновь и вновь встает вопрос – почему бы России не присоединиться к Энергетической Хартии, с начала девяностых годов якобы безупречно задающей «правила игры» в сделках с нефтью и газом на территории ЕС и его соседей? Наверняка встанет этот вопрос и во время саммита Россия-ЕС в Хабаровске. Россию упрекают в том, что своей «негибкой» позицией она препятствует обеспечению энергетической безопасности на всем европейском пространстве. Предложения самой России, озвученные президентом Медведевым в Финляндии в конце апреля, часто игнорируются.
Для начала нужно вспомнить, что же такое Энергетическая Хартия, и как она создавалась. Впервые предложения о ее создании прозвучали еще в июне 1991 года, когда СССР еще существовал. Президент Горбачев весьма позитивно отнесся к этой идее, рассчитывая, что она приблизит создание его любимой утопии – «общего европейского дома», где каждая страна несет в общую копилку все, что может, в расчете на соответствующее хорошее отношение к себе. Позитивное отношение к Хартии сохранялось и в ранние годы правления Ельцина, а потому в 1994 году, когда Хартия пополнилась еще и договором к Энергетической Хартии (ДЭХ), Россия подписала Хартию вместе с другими участниками. Большинство из них составляли нынешние члены Евросоюза (27 государств), а всего под Хартией стояли подписи представителей 51 страны мира.
Однако очень скоро выяснилось, что в «общеевропейском доме» есть привилегированные жильцы, а есть не очень привилегированные, и Россию стараются отнести как раз к последним. По идее, Хартия должна открывать путь российским энергетическим компаниям к инвестированию в других странах Европы. Между тем уже в конце девяностых стало ясно, что во многих странах наши компании видеть не хотят, а в документах Евросоюза инвестиции российских энергетических гигантов в нефтеперерабатывающий комплекс Европы рассматривают чуть ли не как главную угрозу европейской безопасности. А Хартия с ее солидным аппаратом, сидящим в Брюсселе, смотрит на эту ситуацию сквозь пальцы, хотя должна была бы встать на защиту свободы инвестиций.
В итоге в 1997 году российский парламент отказался ратифицировать Хартию. Последующие события показали, что это было правильное решение. Нет никаких оснований утверждать, что с ратификацией Хартии дискриминация против российских компаний в Европе прекратилась бы. В качестве примера можно привести неудачные попытки ЛУКОЙЛа приобрести литовский нефтеперерабатывающий завод Мажейкяй Нафта, неизменно продававшийся менее состоятельным, но более приближенным к литовским властям покупателям. Когда ныне обожаемый западными журналистами ЮКОС в 2001-2002 годах попытался приобрести нефтеперерабатывающие заводы в Германии, его тоже ждал отказ (дело было еще до конфликта ЮКОСа с российской властью). Компанию подозревали в том, что она может замучить немецких рабочих капиталистической эксплуатацией, пренебрежительно отнесется к экологии и т.д. Это потом, после ареста Михаила Ходорковского, в Германии, как и в других странах Запада, выяснят, что ЮКОС никогда никого не эксплуатировал и все время заботился о природе, как о матери родной.
Итак, российским компаниям Хартия вряд ли помогла бы. Вряд ли помогла бы она и обеспечить транзит российских нефти и газа в Западную Европу, хотя по статье 7 ДЭХ все страны-подписанты должны гарантировать транзит через свою территорию любых энергоносителей, невзирая на их «происхождение, место назначения и владельца». Это значит, что любая страна – член Хартии, обладающая транзитными мощностями, обязана предоставлять их странам-поставщикам и странам-потребителям.
Как выполняется это положение Хартии, все имели возможность наблюдать этой зимой, во время газового конфликта между Россией и Украиной. Вряд ли кто-то станет отрицать, что Украина – страна с транзитными мощностями. Но вот утверждать, что она гарантирует «свободу транзита» по своей территории российского газа, не решится самый завзятый оптимист. Стоит отметить, что Украина на момент кризиса являлась членом Хартии, а Россия в тот же момент принимала участие в Хартии на временной основе (есть, оказывается, и такая форма участия).
«Нам непонятно, чем занимался в это время огромный аппарат Хартии, почему он не призвал Украину соблюдать положения этого документа,- заявил перед конференцией в Берлине председатель Российского газового общества Валерий Язев, который возглавляет российскую делегацию на этом мероприятии. – Создается впечатление, что положения Хартии применяются очень выборочно – тогда, когда это выгодно Евросоюзу». Язев отметил, что к Хартии не присоединились и такие важные игроки на мировом газовом рынке, как Норвегия, США и Канада. Между тем, претензии из-за нежелания связать себя положениями Хартии предъявляются почти исключительно к России.
Даже участие России в Хартии на временной основе не заставило наших партнеров относиться к нам лучше. «Положения Договора к Энергетической Хартии уже применялись на временной основе. Но толку от этого не было»,- заявил постоянный представитель РФ при Европейском Союзе Владимир Чижов на недавнем телемосте в агентстве РИА Новости, посвященном предстоящему саммиту Россия – ЕС. «Россия ведь не первый год пытается выправить ситуацию с Энергетической Хартией. Шли переговоры с ЕС о выработке транзитного протокола, других сопутствующих документов. К сожалению, результат был практически нулевой».
20 апреля этого года во время государственного визита в Финляндию российский президент Дмитрий Медведев предложил принять новый международный документ вместо явно неприемлемой для многих стран Хартии. Основные принципы этого соглашения были опубликованы на официальном кремлевском сайте. Один из главных принципов этого документа – «взаимная ответственность стран – потребителей и поставщиков энергоресурсов, а также транзитных государств за обеспечение глобальной энергетической безопасности». Энергетическая безопасность, по российской концепции, должна быть неделимой, она не может сводиться к независимости ОТ России. Что-то должно быть в конце концов и ДЛЯ России.
На саммите в Хабаровске президент Медведев наверняка предложит своим собеседникам эти условия в более подробном варианте, а представители ЕС, скорее всего, будут гнуть свою линию на ратификацию Россией старой Хартии.
Вероятно, ответ они получат отрицательный. Не давая России преимуществ, Хартия вполне может быть использована как рычаг давления на Россию. Сейчас, например, Россия покупает туркменский газ сразу после его добычи в Средней Азии, а потом продает эти же объемы газа в Европу.
Если же вступят в силу положения Хартии, страны Европы и наши партнеры по СНГ смогут покупать туркменский газ напрямую в Туркменистане и требовать его дешевого транзита через российскую территорию на запад. И уж тут-то аппарат Хартии наверняка проявит большую бдительность, чем в ситуации с Украиной. Ни одного кубометра «задержанного» газа России не простят. Не возникает вопроса, куда в этом случае потекут инвестиции европейских нефтяных и газовых компаний – в теплую Среднюю Азию или в наше Заполярье, где нефть надо добывать чуть ли не из-под вечной мерзлоты. Деньги потекут на юг, и при этом западные компании и правительства быстро забудут о недемократичности среднеазиатских режимов. А вот о недостатке демократии в России они будут скорбеть всегда – особенно при проблемах с транзитом.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
