На сей раз, как никогда, к празднику Победы было произведено значительное число фильмов, посвященных Великой отечественной войне.
Впрочем, и на этот раз ТВ мобилизовало известные кинопроизведения, снятые еще в советскую пору. Это в основном наша классика: «Баллада о солдате», «Летят журавли», «На войне как на войне», «Крылья», «Белорусский вокзал», «Звезда» и др. Им нашлось место в глубоком тылу прайма. Ближе к передовой расположились картины, произведенные уже в двухтысячные: «В августе 44-го…», «В июне 41», новая «Звезда», «Диверсант», «Агитбригада «Бей врага».
Были и совсем новобранцы, картины первого года призыва на действительную телевизионную службу: сериалы «Застава Жилина», «Катя», «Исчезнувшие», «Приказано уничтожить. Операция «Китайская шкатулка» и новый фильм Петра Тодоровского «Риорита», датируемый 2008-ым годом, но демонстративно проигнорированный кинопрокатом.
Главная же сенсация минувших торжеств – покрашенные по последнему слову компьютерной технологии наш разведчик Штирлиц-Исаев с компанией нацистских бонз и славные летчики из эскадрильи Леонида Быкова «В бой идут одни старики».
То, насколько все это удалось, второй вопрос, который, впрочем, всеми обсуждался в первую очередь. В том числе и мной. Потому не стану повторяться с доводами и оценками.
По трезвому размышлению, более любопытный, более существенный вопрос: отчего Отечественная война стала занимать столь значительное место в сегодняшнем репертуаре зрелищных искусств? Неужели только потому, что та война - это суперэкстремальное зрелище?
И поэтому, в частности. В нынешней социо-культурной ситуации, в эпоху доминирования визуальных медиа, убийственная, кровопролитная война – действительно, пожалуй, что самый ходовой товар и едва ли не самая завлекательная упаковка как для мелодраматических коллизий, так и для пропагандистских идей.
***
Понятно, что государство, едва оно утверждается в своей самоценности, так сразу обнаруживает заинтересованность в прославлении себя посредством произведений о героических войнах. И, в первую очередь- о победных войнах.
Советская власть быстро осознала просветительское значение наглядной «кинокартинки» в стране почти поголовной безграмотности. Ленин сформулировал это первым: «Важнейшим из искусств для нас является кино».
Сталин осознал другую сторону важнейшего из искусств – мифологическую и сделал на нее главную ставку в своей культурно-пропагандисткой политике. И, надо признать, не прогадал в отличие от Гитлера, который больше уповал на архитектуру.
«Отец народов» прежде всего озаботился сотворением мифов о Великом Октябре, о романтической Гражданской войне и о вождях – о Ленине и о себе, великом, – Сталине.
В предчувствии новой мировой войны Сталину стало катастрофически не хватать картин-реляций о победах в Гражданской войне. Потому он заказал кино о торжестве русского оружия в пору складывания российской империи.
Сказано: сделана картина «Александр Невский». А после 45-го были произведены на свет «Минин и Пожарский», «Адмирал Нахимов», «Суворов», «Адмирал Ушаков».
Материя Отечественной войны была не вдруг утилизирована для чисто пропагандистских целей. В самой радикальной форме это произошло в столь одиозном «Падении Берлина». А в таких лентах как «Секретарь райкома» или «Подвиг разведчика» реалии войны имели значение грунтовой основы, на которой рисовались увлекательные приключенческие сюжеты.
Были, понятно, и опыты лирического освоения темы войны еще до Оттепели: «Жди меня», «Два бойца» и др. Но то была чистая, никакими побочными мотивами незамутненная лирика. То были валериановые капли для тех, кто прошел огонь, воду и все ужасы страданий, потерь близких людей, осознания необратимости того, что случилось.
С идеологической Оттепелью пришло осознание масштаба невозвратных потерь, невосстановимого ущерба человечности.
«Баллада о солдате» по всем жанровым приметам – лирическая картина, но она о погибшей светлой душе.
«Журавли» - это уже вселенский масштаб гуманистической катастрофы. Потому масштаб картины Михаила Калатозова первым оценил Запад на Каннском фестивале. И только затем, до нас дошло всемирно-историческое значение этого фильма.
Калатозовская картина для нас стала тем же, чем в ХIХ веке была эпопея Толстого «Война и мир». Именно потому, что и в том, и в другом случаях душа человека была осознана как нечто соразмерное Вселенной.
Затем война была по полной программе оприходована как арсенал острых приключенческих коллизий, экзистенциальных ситуаций, нравственных проблем, моральных решений.
В советское время она была осмысленна как война, у которой есть передняя линия фронта, есть логово врага и существует надежный тыл. И эта топография была непреложной даже в картинах Алексея Германа-старшего – «Проверки на дорогах», «Двадцать дней без войны». Но уже в постсоветское время все, или почти все, смешалось в повествованиях о Великой Отечественной войне.
Фильм Германа-младшего «Последний поезд» о той же войне, о которой рассказывал его отец, Алексей Герман-старший, но только утратившей линию фронта. Война младшего Германа – это война без линии фронта в поисках человеком войны самого себя.
***
Всякая исторически значимая война в беллетристическом отражении – это художественный прием, а не просто объект исследования, или урок для зазубривания. Это – гигантское увеличительное стекло. Подъемно ли оно для нас?
Увы, слишком для многих кинематографистов оно не по силам, не по таланту. Но вот, если его разбить и растащить осколки на мелкие нужды приключенческого кино, морализаторских киносентенций…
…В следующем году страна будет отмечать 65-летие Победы. Можно не сомневаться, что она это сделает с большим размахом.
При всех нынешних финансово-экономических трудностях, страна не поскупится и на телевизионно-кинематографические создания.
Но хорошо, чтобы мы, благодаря новым картинам не только вспомнили бы прошлое как славное, так и бесславное, но и поняли бы что-то в нашей сегодняшней довольно мутной реальности и увидели бы, наконец, свет в конце туннеля.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
