Владимир Евсеев, кандидат технических наук, старший научный сотрудник Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений РАН, специально для РИА Новости.
24-25 апреля 2009 г. состоялся визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова в КНДР и Республику Корею, обусловленный резким ухудшением региональной безопасности. Что он принес и к чему надо готовиться? Эти вопросы имеют к России прямое отношение ввиду территориальной близости и ситуации полного тупика, сложившейся после чрезмерно болезненного восприятия Пхеньяном заявления Председателя Совета Безопасности (СБ) ООН по поводу очередного запуска северокорейской баллистической ракеты. Конечно, КНДР имеет полное право на исследование космического пространства, но из этого не следует, что Северная Корея должна нарушать резолюцию 1718 СБ ООН от 14 октября 2006 г., требующую приостановить ракетную программу и восстановить мораторий на запуски баллистических ракет.
Анализируя сложившуюся ситуацию, необходимо вспомнить, что в июле 2006 г. состоялось чрезвычайно важное для безопасности РФ событие, которое, по-видимому, не было должным образом оценено со стороны российского военного руководства. В течение полутора суток с территории КНДР было запущено семь ракет, которые упали в Японском море внутри 200-мильной исключительной экономической зоны России. Шесть из них были созданы на базе советской оперативно-тактической ракеты Scud-В, а седьмая – новейшая двухступенчатая ракета Taepodong-2.
Конечно, Северная Корея не собиралась угрожать России, но она, во-первых, не уведомила Москву о планируемых летных испытаниях, сославшись на отсутствие соответствующих двусторонних соглашений. Во-вторых, ориентировочно на 40-й секунде полета каждой ракеты начались технические неполадки, что реально ставило под угрозу безопасность Приморского края. В-третьих, происшедшее свидетельствует о том, что баллистические ракеты КНДР, скорее всего, не имеют системы аварийного подрыва, предназначенной для принудительной ликвидации ракеты в случае существенного ее отклонения от расчетной траектории полета. А значит, подобное может повториться и в дальнейшем.
Следует заметить, что ракетные испытания КНДР во многом застали Россию врасплох. Отечественная система предупреждения о ракетном нападении не смогла не только отследить траекторию движения ракет, но и зафиксировать сам факт пусков ввиду отсутствия на этом направлении необходимых космических аппаратов и соответствующих радиолокационных станций. Сработали только радиотехнические средства противовоздушной обороны (ПВО). Но и они выступили больше в роли статистов, так как размещенные на Дальнем Востоке средства ПВО не предназначены для поражения таких скоростных целей, как баллистические ракеты.
Прошло больше двух лет, и 5 апреля 2009 г. вновь состоялся старт северокорейской ракеты большой дальности. Официально это было объявлено как вывод на орбиту экспериментального искусственного спутника Земли «Кванмёнсон-2» («Яркая звезда-2») с помощью ракеты-носителя «Ынха-2» («Млечный путь-2»). Однако есть веские основания считать, что в реальности была запущена модифицированная трехступенчатая ракета Taepodong-2, которая пролетела свыше 3 тыс. км. Причем ее первая и вторая ступени отработали успешно, а третья вместе со спутником (если он в реальности был) упала в Тихом океане.
Российское военное руководство смогло сделать некоторые выводы из ранее происшедшего. Накануне запуска северокорейской ракеты дислоцированные в Приморском крае воинские части Военно-воздушных сил и противовоздушной обороны были переведены в состояние повышенной готовности. Средствами ПВО отслеживалась и траектория полета ракеты, пролетевшей над северной частью Японии в сторону Тихого океана.
Однако реальность заключается в том, что сбивать Taepodong-2 все равно было нечем. Для этого мог бы подойти зенитно-ракетный комплекс (ЗРК) С-400 «Триумф», способный поражать баллистические ракеты, радиус действия которых не превышает 3,5 тыс. км, а скорость полета - 4,8 км/с. Но такие комплексы стоят на боевом дежурстве только в Московской и Ленинградской областях.
Кроме этого, даже новейший ЗРК С-400 «Триумф» имеет достаточно ограниченные возможности по перехвату баллистических целей, и только на конечном участке траектории. Размеры же российской территории столь велики, что для реальной защиты не отдельных районов, а всего Дальнего Востока необходимы принципиально другие средства, способные уничтожать цели в ближнем космосе. Именно по этому пути и пошли США, создав на Аляске и в Калифорнии систему наземного базирования для перехвата баллистических ракет (боеголовок) на среднем участке траектории. К сожалению, подобная система противоракетной обороны (ПРО) развернута только вокруг Москвы, что определялось действовавшем до 2002 г. Договором об ограничении систем противоракетной обороны (1972 г.).
Необходимо учитывать, что КНДР смогла достичь значительных успехов в реализации национальной ракетной программы. Закупив в 60-х годах у СССР неуправляемые тактические твердотопливные ракеты с головными частями в обычном оснащении «Луна» и «Луна-M», Пхеньян смог создать их северокорейские аналоги: «Фрог-5» и «Фрог-7». А в 1984 г. были проведены первые летные испытания оперативно-тактической ракеты Scud-B северокорейского производства («Хвасон-5»), образцы которой попали в КНДР из Египта. В дальнейшем Пхеньян смог наладить тесное сотрудничество с Тегераном, который, по сути, взял на финансирование северокорейскую ракетную программу с обязательством поставок как готовой продукции, так и соответствующих технологий.
В 1989 г. на базе ракеты Scud-B с помощью Китая северокорейские специалисты создали усовершенствованную модель оперативно-тактической ракеты Scud-С («Хвасон-6»), а затем уже самостоятельно, но при активном участии Ирана и Ливии, - баллистическую ракету средней дальности «Нодон-1». Последняя является одноступенчатой жидкостной ракетой с отделяемой головной частью и инерциальной системой управления. По мнению известного российского военного эксперта Виктора Есина, максимальная дальность стрельбы «Нодон-1» составляет 1300-1500 км с полезной нагрузкой 700-1000 кг, что является потенциальной возможностью для поражения целей на территории Японии, Восточного Китая, включая Пекин, и российского Дальнего Востока (Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре).
В настоящее время Северная Корея ведет разработку новых двух- и трехступенчатых баллистических ракет типа Taepodong, дальность действия которых, в зависимости от веса полезной нагрузки, может составлять от 3,2 до 5,7 тыс. км при точности стрельбы 3,7-3,8 км (по некоторым данным дальность действия Taepodong-2 может достигать 7 тыс. км). Очевидно, что такие ракеты даже с помощью ЗРК С-400 «Триумф» будет перехватить крайне сложно.
Анализ вышеприведенного убеждает в необходимости создания в некотором будущем российской системы ПРО на Дальнем Востоке. Конечно, сейчас это делать не обязательно ввиду неизбежной эскалации напряженности на Корейском полуострове, но серьезно подумать об этом стоит ввиду крайней непредсказуемости северокорейского режима, особенно в период смены верховной власти. В этих условиях Москве целесообразно не только активизировать свою работу в рамках шестисторонних переговоров по ядерной проблеме КНДР, но и предпринять адекватные меры для защиты собственной территории от достаточно реальной северокорейской ракетной угрозы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
