Недавно в общественной жизни совпали два события: Госдума приняла закон, ограничивающий время пребывания несовершеннолетних на улице ночью, а в Манеже открылась фотовыставка «Хулиганы восьмидесятых», собравшая фотосвидетельства эпохи, когда это пребывание стало неформально возможным. Подчеркнем слово «неформально», поскольку на выставке, организованной Мишей Бастером и Ириной Меглинской, показана жизнь, естественно, не обычных хулиганов, а неформалов восьмидесятых - первых рокеров и подпольных модельеров, фанатов «Ассы» Сергея Соловьева, художников-«сквоттеров» и других милых молодых людей, чье пребывание на улице в ночное время можно было только приветствовать.
Совершенно ясно, против кого вострили российское законодательство депутаты. Молодые гоблины, которые с заходом солнца, словно собака Баскервилей, безраздельно властвуют над ночными улицами наших городов, опасны и для себя, и для окружающих. Теперь субъекты Российской Федерации получат возможность «с учетом сезонных, климатических и иных условий» принимать местные законы, ограничивающие пребывание несовершеннолетних «без сопровождения родителей или лиц, их заменяющих». Можно согласиться и с тем, что запрет этот может быть особенно жесток в отношении «пивных ресторанов, винных баров, рюмочных» и мест, где реализуются услуги сексуального характера.
Это все вещи правильные и дай Бог их авторам одолеть сопротивление коммерсантов, которые как раз на спиртном и порнографии для подростков делают куда большие доходы, чем книжные магазины - на детских книжках (платя, увы, почти одинаковые налоги). Но вот вопрос: учтя «климатические и иные» условия, смогут ли правоохранительные органы учесть такие вещи, как любовь, весна и свобода - словом, все то, о чем идет речь на выставке «Хулиганы восьмидесятых»?
Недавно, задавая вопрос Андрею Макаревичу, я прошелся по адресу сегодняшних ночных клубов - мол, именно из-за них молодые люди теряют время, стихи стали писать плохие, а музыку слушать - и вовсе ужасную. И вдруг я услышал от Андрея Вадимовича неожиданное: «А мы мечтали о ночных клубах. У нас их не было». Увидев мое удивленное лицо, Макаревич добавил: «Семнадцатилетнему человеку вообще не хочется спать. Ему хочется жить и днем, и ночью. А стихи обязательно снова будут писать. И в советское время писалось много муры».
Через некоторое время я узнал, что у шестнадцати-восемнадцатилетних девочек-«фанаток» новое увлечение: вместо поп-исполнителей они бегают за театральными актерами, ходят по пять-шесть раз на культовые спектакли, с утра приходят на репетиции, надеясь получить автограф от кумира. Правда, особой популярностью пользуются не античные трагедии, а мюзиклы, но все-таки - прогресс налицо. И что, на все это надо наложить комендантский час?
Это вообще беда современного мира. Он все хочет регулировать законами, а закон, как известно, - один для всех. И если закон - это вся жизнь, то получается, что и жизнь - одна для всех. Но жизнь одна для всех не бывает - мы это, кажется, усвоили. Остается надеяться, что исполнители нового «комендантского часа» для молодежи это поймут.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
