Алексей Яковлев, руководитель практики налоговых споров «ФБК-Право», для РИА Новости.
По информации ряда СМИ, на днях Федеральная налоговая служба (ФНС) направила в правительство пакет налоговых новаций. Среди них - предложение ввести на период кризиса налог в 0,5% на все платежные банковские операции юридических лиц. Объект налогообложения – безналичное перечисление денежных средств с банковского счета в уплату товаров (работ, услуг) или имущественных прав. ФНС рассчитывает, что этот налог будет сопровождать каждое движение товара к покупателю и стимулировать исключение из цепочек поставок «ненужных посредников». Дополнительные доходы бюджета от нововведения оцениваются в 400 миллиардов рублей.
За последние годы мы как-то успели привыкнуть к тому, что реформирование российской налоговой системы идет поступательно и достаточно логично, к вполне очевидным целям. Какие-то радикальные идеи (вроде отказа от НДС и введения в место него налога с оборота) с ходу не принимаются, идет их активное обсуждение на различных площадках и трибунах, взвешиваются все «за» и «против». Последние идеи ФНС и по стилю и по содержанию напоминают «адреналинистые» 90-е годы. Тогда налоги вводились стремительно, без долгих рассуждений. Указами Президента РФ устанавливались существенные правила налогового администрирования (вспомните хотя бы про «счет недоимщика»), составы нарушений и ответственность за их совершение.
Инициатива ФНС – это путь в прошлое. Совершенно очевидно, что, предлагая налог «с финансовых операций», ФНС решала только фискальную задачу, все остальное не имело принципиального значения. Осенью банковская система пережила крайне жесткую ситуацию с ликвидностью. В стране «вдруг» оказалось недостаточно денежных средств для нормального функционирования банковской системы и финансовых рынков. Государственные средства в огромных объемах пошли на «расшивку» этой нехватки.
Предположим, налог на финансовые операции введен – и за каждое перечисление по «безналу» придется платить комиссию государству. Наши налогоплательщики (не все, но немалое их количество) наверняка задумаются о налоговой оптимизации. Не имея текста законопроекта, говорить о правовых формах такой оптимизации достаточно трудно, но наверняка что-то придумают. Вопрос не в этом. Следствием оптимизации неизбежно станет частичный отказ от безналичных расчетов, подпадающих под налогообложение. Функционирование расчетов в суррогатном варианте (векселя, многосторонние взаимозачеты), широкое использование бартера и оплаты в натуральной форме мы уже проходили. Зачем толкать ситуацию в этом направлении? Или проблема с ликвидностью банковской системы ФНС не касается?
Ведение в свое время налога на покупку денежных знаков в иностранной валюте было мерой, дестимулирующей бегство от рубля. Как в таком случае можно расценить введение налога на финансовые операции? Что будет дестимулироваться?
ФНС говорит об исключении посредников из цепочек поставок. Однако в некоторых сферах этого не может произойти в принципе. Например, автопроизводители закупают прокат у металлургических заводов. Для его производства металлурги покупают руду, уголь, электроэнергию и т.п. При каждом перечислении средств по всем материальным расходам добавим по 0,5%. Как думаете, все согласятся добавить к своим расходам эти 0,5%, сократив прибыль?!
Скорее, будет ровно наоборот - на эти же 0,5 % просто поднимется цена продажи угля (руды и т.п.), на каждом движении товара вырастет цена, все это в итоге будут оплачивать из своих карманов граждане – налогоплательщики. Как-то не вяжется с декларируемой Правительством одной из основных задач – борьбой с инфляцией. Не надо быть специалистом в области макроэкономики, чтобы увидеть, что введение нового налога почти наверняка повлияет на рост цен.
Обеспечить собираемость этого налога ФНС собирается, получив полный доступ к банковским операциям налогоплательщиков. В ряде СМИ это уже назвали полной отменой банковской тайны.
На самом деле у банков и в настоящее время существует обязанность представлять информацию о счетах и операциях организаций и предпринимателей по запросам налоговых органов (ст. 86 НК РФ). Вопрос о соотношении банковской тайны и прав налоговых органов в свое время был предметом рассмотрения к Конституционном Суде РФ, который в Определении от 14.12.2004 № 453-О отметил, что не исключается право банка отказаться от исполнения требования налогового органа о представлении справок по операциям и счетам, если их необходимость не подтверждается целями и задачами налогового контроля.
То есть имеются в виду не абстрактные цели и задачи налоговых органов, вытекающие из их места и полномочий в системе государственных органов, а то, что если есть конкретная налоговая проверка налогоплательщика – клиента банка, то в этом случае налоговый орган вправе запросить информацию о его банковских счетах и операциях. Если такие условия отсутствуют – банк вправе отказаться от исполнения запроса налогового органа. Представляется, что отмена таких ограничений может вызвать новое обращение в Конституционный Суд РФ. Кроме того, получение налоговыми органами полного доступа к информации о банковских счетах и операциях в реальных условиях может привести к тому, что в отсутствие должной защиты полученной информации и неотвратимости ответственности должностных лиц за необеспечение режима ее секретности, многие налогоплательщики просто предпочтут сократить (прекратить) ведение расчетов с использованием банковских счетов в банках на территории РФ.
Что касается продления срока взыскания налогов, то непонятно, почему недостаточными являются действующие правила. Взыскание налоговых долгов, как с банковских счетов, так и путем обращения взыскания на иное имущество налогоплательщика, по общему правилу, может производиться налоговыми органами во внесудебном порядке. Принять решение о взыскании долга в бесспорном порядке с банковских счетов налоговый орган вправе в течение двух месяцев после истечения срок для уплаты налога, указанного в требовании. Если налоговый орган по каким-то причинам не успевает это сделать, то за взысканием придется обращаться в суд и успеть это сделать надо в течение шести месяцев. Попущенный по уважительной причине срок может быть восстановлен судом и временные пределы для восстановления пропущенного срока нигде не установлены. То есть, если налоговый орган докажет уважительность пропуска срока на три года, то срок для взыскания может быть восстановлен. Поэтому если и соглашаться с предложением об увеличении срока для взыскания налога до трех лет, то только при условии установления такого срока как пресекательного, с истечением которого прекращается право на взыскание налога. Однако такой вариант вряд ли устроит ФНС.
Остается только надеяться, что в отношении законодательных инициатив ФНС в Правительстве возобладает подход, который базируется на адекватном понимании как текущей ситуации, так и возможных последствий от введения предлагаемых шагов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
