Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору недавно подвела итоги своей деятельности в 2008 году. Новый руководитель Ростехнадзора Николай Георгиевич Кутьин побеседовал с руководителем редакции науки и экологии РИА Новости Андреем Резниченко и специальным корреспондентом РИА Новости Жанной Малаховой о проблемах и задачах, стоящих перед надзорным органом.
- В ходе недавно прошедшей коллегии службы Вы достаточно критично отозвались об итогах работы Ростехнадзора в 2008 году. Что, на Ваш взгляд, является главной проблемой, которую нужно решить в деятельности службы?
- Ростехнадзор осуществляет надзор за безопасностью ведения работ на различных объектах. Фактически наша служба находится во всех отраслях отечественной экономики - в энергетике, промышленности, горнодобывающей и атомной отраслях. Мы присутствуем, в том числе и как регулятор - выдаем разрешения и лицензии на осуществление деятельности. 2008 год для Ростехнадзора в целом завершился нормально, нам удалось избежать тех аварий, что были в 2007 году. К примеру, в 2008 году на объектах энергетического надзора произошло 150 смертельных случаев, что значительно ниже, чем годом ранее. Мы за прошедший год осуществили 166 тысяч обследований, выявили 1,5 миллиона нарушений и наложили штрафов на сумму более 103 миллионов рублей.
Инспекторы службы особое внимание уделили проведению специализированных, точечных проверок там, где мы зафиксировали в 2006-2007 годах слабые места - угольные шахты, где мы проверяли системы дегазации, строительные организации.
Кроме того, к сожалению, у нас до сих пор осталась не изжитой коррупционность. Само понятие разрешения дает толчок некоторым сотрудникам Ростехнадзора трактовать его в пользу своего личного кармана. Что конечно, приводит к дискредитации нашего органа в глазах простых граждан и представителей промышленности. К примеру, до сих пор есть позорная практика хождения инспекторов по ларькам и дачам, где они предъявляют неправомерные требования, к примеру, при подключении к свету дачных домов. Это надо преодолеть, и здесь мы видим для себя большое поле работы. И в 2008 году мы ее начали. У нас уже несколько сотрудников арестованы, несколько находится под следствием, и мы надеемся, что эти примеры продемонстрируют остальным нашу решимость в борьбе с коррупционными проявлениями. Мы сейчас заняли абсолютно твердую позицию и полностью организовали взаимодействие со Следственным комитетом и прокуратурой , потому что считаем абсолютно необходимым, особенно сейчас, во время мирового финансового кризиса, предотвратить нелегальные финансовые потоки. А они огромные. В тоже время нельзя говорить, что коррупция пронизывает структуры Ростехнадзора в регионах. Но отдельные факты действительно, есть. Мы принимаем действенные меры для преодоления коррупции. Ростехнадзор фиксирует увеличение числа обращений граждан и организаций, и мы сделали рассмотрение этих обращений предметным. Сейчас, если к нам кто-то обращается, мы проводим внутреннее расследование, и при наличии признаков состава преступления, обязательно направляем все материалы в Следственный комитет или прокуратуру РФ.
Всего в структурах службы работает около 12 тысяч человек. И это в стране, где более 280 тысяч опасных производственных объектов, 36 тысяч гидротехнических сооружений и более 6 тысяч объектов атомной энергетики. Вместо того, чтобы заниматься этими объектами, инспекторы вдруг начинают заниматься другими вопросами, которые иначе как коррупцией не назовешь. Я сразу же вижу сговор, когда инспектор Ростехнадзора дает гражданину перечень необходимых документов по дачному домику, а гражданин говорит "может быть на месте договоримся"? Вот с такими инспекторами, если они не понимают законы РФ и не хотят добровольно покинуть государственную службу, мы будем бороться. Я считаю главной нашей задачей работу именно в рамках промышленных предприятий, там, где есть потенциальная угроза близлежащим территориям. Многие наши поднадзорные объекты настолько серьезны, что вокруг них определены защитные зоны, потому что если случится авария, последствия распространятся на километры вокруг. И вот здесь мы и должны концентрировать все усилия, а не на каких-то дачных домиках.
- Вы действительно готовы лично готовить дела на нерадивых сотрудников Ростехнадзора для их передачи в Следственный комитет?
- Конечно. Мы можем только одно при обращении к нам - предоставить следственным органам комментарии и передать необходимые документы. Я считаю, что если человек совершает правонарушение, естественно, последствие этого - его привлечение к ответственности. И если Следственный комитет, суд принял решение о заключении под стражу и ограничении свободы, значит, тяжесть совершенного была таковой. Ответственность будет нести каждый инспектор лично. Когда на Ульяновской шахте погибло 110 человек, наш инспектор все знал. Я лично буду формировать дела и передавать их в прокуратуру на каждого нерадивого инспектора.
- А персонально в Ваш адрес поступали "интересные предложения?"
- Регулярно. Мы были вынуждены даже пойти на непопулярные меры. Как только я стал руководителем, одним из основных вопросов, с которым обращались заявители – ускорить выдачу лицензий. В Ростехнадзор периодически обращались с просьбой "очень-очень ускорить выдачу лицензий". В том числе и ко мне, потому что я подписываю лицензии. По закону, на рассмотрение лицензионного запроса дается 45 суток. Гарантирую - подали заявление, через 45 суток у вас лицензия будет, но ее не будет, к примеру, на 40-й день, ее не будет, тем более, на третьи сутки. Я в октябре 2008 года ввел данную практику и могу сказать, что уже к новому году из интернета исчезли предложения по ускорению выдачи лицензии. Я уверен, что Ростехнадзору удастся найти "рецепты" в рамках действующего законодательства, которые снизят активность заявителей, использующих различные способы ускорить процесс получения разрешительных документов.
- Давайте поговорим о реструктуризации Ростехнадзора. Вы сокращаете и укрупняете ряд ваших территориальных управлений. Не приведет ли это к ухудшению надзора в каких-то секторах?
- До 2004 года отдельно существовали Госатомнадзор и Гостехнадзор. Первый имел семь территориальных управлений, второй - 49 территориальных управлений. С 2004 года пошел рост этих управлений. То, что мы сегодня делаем - это обратный процесс. Мы очищаем верхушку нашего административного аппарата, потому что сейчас такое количество начальников и их замов, которые могут самостоятельно принимать решения, имеют право подписи, право взаимодействия с поднадзорными заявителями. Это уже вышло из-под нормального контроля. Число территориальных управлений планируется сократить с 84 до 38, то есть останется не больше 50% руководителей. У каждого руководителя было пять, шесть, семь заместителей в каждой территории. Сейчас останется один, то есть это сокращение практически на 80%. Реформа направлена в основном на оптимизацию количества людей, принимающих решения, что поможет и в борьбе с коррупцией в территориальных управлениях. На местах должны работать честные и знающие специалисты.
В то же время стоит отметить, что общая численность сотрудников ведомства сохраняется: при сокращении числа руководителей повысится число инспекторов, которых в Ростехнадзоре не хватает. Хочу успокоить - реформа никоим образом негативно не скажется на потребителях услуг Ростехнадзора, на поднадзорных объектах. Инспекторы, наши отделы, как были во всех территориях, так они и остаются. Как был адрес, куда приходили люди с заявлениями, так он и будет. Кстати, за последние годы выработалось не совсем верное толкование полномочий Ростехнадзора. К примеру, документы на лицензию принимались только два раза в неделю, причем на многие лицензии - лишь в Москве. Естественно, мы это меняем. Мы переходим в ежедневный режим, на весь рабочий день. Мы сейчас пересматриваем количество лицензий, разрешений, решения по которым принимались только в Москве, и отдаем это в регионы. С этой целью сейчас готовятся изменения в административные регламенты Ростехнадзора. Я уверен, что реформа службы пройдет в спокойном, не обвальном режиме и закончится к 1 июля 2009 года.
- Недавно Вы посетили США, где приняли участие в отчетной конференции надзорного органа США в атомной сфере. Расскажите о целях и итогах этого визита?
- Атомный надзор для нас - один из важнейших. Он максимально консервативный и ответственный. Здесь двух мнений быть не может, потому что последствия аварии на атомных объектах очень большие и для экологии и для промышленности и для политики. Я получил приглашения представлять Россию на отчетном совещании органа регулирования США. Он такой же регулятор, как и мы, осуществляет контроль над атомными объектами США, разрешительную деятельность, лицензирование. На отчет американского регулятора собралось в этом году 2700 человек, были представители 32 стран мира.
Кроме этого на этом мероприятии проводится несколько мероприятий под эгидой МАГАТЭ. Отчет США был интересным, поскольку наши коллегии во многом откровенно говорили о проблемах, существующих в своей атомной отрасли. Американцы имеют план развития атомной энергетики, собираются строить большое количество энергоблоков АЭС и проблемы, которые у них возникают в связи с этим, схожи с российскими. Их также беспокоит качество строительства, организация процесса. Перерыв в строительстве был огромный, и у нас и у них достаточно долго ничего не строилось. Поиски решений трудных вопросов в возведении АЭС в России достаточно хорошо отлажены, и американцы обратились к нам с просьбой поделиться опытом ведения контрольно-надзорной деятельности при строительстве.
- Они хотят строить и получить опыт Ростехнадзора в этой области?
- В том числе. С момента, когда Россия и США прекратили строить энергоблоки АЭС, изменились технологии строительства, появились новые материалы, сплавы, учтен опыт эксплуатации старых блоков. При том, что физическая конструкция российских и американских проектов атомных станций может отличаться, сохраняются общие вопросы: оборудование, автоматика, контроль безопасности, физическая защита. И тут Ростехнадзор и американский надзорный орган как органы регулирования и обеспечения безопасности, обмениваясь, могут оказать друг другу существенную поддержку, в том в рамках международной кооперации при возведении АЭС.
Сейчас во всем мире ведется строительство с учетом фирм-поставщиков зарубежного оборудования. Поэтому регуляторы должны проявить активность, гарантировать качество работы именно этих поставщиков. Органам регулирования все равно, кто выиграет тендер, главное - обеспечить безопасность. Еще раз повторю - нам все равно, с кем работать - с немецкими, французскими компаниями-поставщиками, главное - обеспечивать безопасность. Поставщиков по миру не много, мы их всех знаем, но они находятся в разных странах и органы регулирования, обмениваясь информацией, могут оказать друг другу существенную поддержку.
Кроме того, там проводились мероприятия по межнациональной оценке проектов. В настоящее время под многонациональную оценку попали американский и французский проекты атомных энергоблоков. Все соглашаются с тем, что российский проект нового энергоблока также необходимо вынести на международную оценку. Наши партнеры ждут этого, поскольку видят в России равного партнера. С главой "Росатома" Сергеем Кириенко мы этот вопрос обсуждали и считаем, что в скором времени сможем вынести на международную оценку проект "АЭС-2006" и пройти эту оценку достойно. Решение принято и думаю, что в скором времени начнет она реализовываться.
Международная оценка даст возможность оценить соответствие поставщиков оборудования проекту, соответствие безопасности проекта и решений в нем. К примеру, энергоблок представляет одна страна, но в нем могут быть использованы элементы разных производителей, в том числе корейские металлоконструкции, французская или немецкая автоматика. То есть в одном проекте может быть реализовано несколько технологических решений и все их нужно рассмотреть с точки зрения безопасного применения, соответствия кодов, чтобы оборудование "понимало" друг друга. Вот это и есть международная оценка возможности строительства блоков с разными поставщиками. Конечно, возникает очень много вопросов вокруг доступа иностранных специалистов к документам с грифом "для служебного пользования". Но сразу успокою - международная оценка проходит в таком режиме, чтобы не навредить стране - заявителю проекта и в тоже время рассмотреть вопросы максимальной безопасной эксплуатации будущих атомных энергоблоков и качество оборудования поставщиков.
