Сергей Маркедонов, заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа – специально для РИА Новости.
Вчера, 18 февраля, в женевском Дворце наций завершился очередной (четвертый по счету) раунд дискуссий по проблемам безопасности и стабильности на Южном Кавказе. Именно так в дипломатических кругах называют переговоры по определению нового статус-кво в конфликтном регионе. В консультациях приняли участие делегации России, Грузии, Абхазии, Южной Осетии и США, представители ООН, Евросоюза и ОБСЕ. Впрочем, официально абхазы и осетины не представляют свои государства. Они (согласно достигнутым договоренностям) выступают как частные лица, однако в реальности эта политическая корректность просто помогает грузинской официальной делегации «сохранить лицо». Все, в том числе и представители Тбилиси прекрасно понимают, что без Абхазии и Южной Осетии разговоры в Женеве будут беспредметными.
Говоря спортивным языком, четвертый раунд (впрочем, как и три предыдущих) не выявил победителя. И именно это, пожалуй, и является главным итогом переговорного процесса. Но встреча зафиксировала (точнее, подтвердила снова) несколько важных тенденций.
Прежде всего переговорный процесс превратился из идеологически окрашенного мероприятия (коим он являлся в самом начале) в рутинную работу дипломатов. В ходе нынешнего раунда обсуждение велось в двух тематических группах и в ходе пленарного заседания. Первая группа обсуждала вопросы безопасности.
Заметим, в ходе дискуссии в центре внимания оказались не проблемы статуса Абхазии и Южной Осетии, и не всеобъемлющие вопросы мирного урегулирования, которые вряд ли можно разрешить в течение двух февральских дней. Речь шла об организации приемлемого мониторинга и разработки механизмов по недопущению новых инцидентов. Для этого, в частности, представителям Грузии, России, Абхазии и Южной Осетии рекомендовано еженедельно встречаться в грузинском селе Эргнети.
Вторая группа сконцентрировалась не на политико-правовых, а на гуманитарных аспектах (беженцы, перемещенные лица). И здесь главный вопрос - свободный пропуск грузов, имеющих гуманитарное значение.
Отметим, что от раунда к раунду риторика государственных чиновников, вовлеченных в переговорный процесс, становится все мягче и конструктивней. Уже никто не говорит про «политические трупы», «преступные режимы», «оккупантов» и «красные линии». К очередному раунду женевских переговоров уже не относятся, как к генеральному дипломатическому сражению. Доминирует такой подход: «Состоялись, и слава богу!» В этой связи, кстати, следует отметить снижение интереса к событию со стороны СМИ (российских и европейских). Тема переговоров стала слишком «рабочей», следовательно, интересной прежде всего экспертам, наблюдающим за политическими процессами на Кавказе. Если на первом раунде грузинские дипломаты категорически не хотели иметь дело с «агрессивными сепаратистами», то к четвертому уже наладили конкретные механизмы совместной работы в тематических группах. Страсти улеглись. И выгодно это, в первую очередь Абхазии и Южной Осетии, которые шаг за шагом косвенно повышают свой статус. И тоже от раунда к раунду пытаются продемонстрировать более высокий уровень конструктивности.
Например, к февральской дискуссии абхазские «частные лица» подготовили свои конкретные предложения. Они сводятся к тому, чтобы сделать женевские встречи постоянно действующим механизмом - вместо Группы друзей Генерального секретаря ООН по Грузии (куда входили Великобритания, Германия, Франция, США и до августа 2008 года Россия). Между тем, такая рутинная работа вкупе с конструктивными предложениями больше помогает фактическому признанию двух бывших грузинских автономий, чем «волна признаний» африканских или латиноамериканских государств.
Теперь уже многим становится ясным: женевский процесс - это всерьез и надолго. Иллюзии (особенно сильные в грузинской среде), что два кавказских конфликта - это нечто уникальное, непохожее на Кипр, Балканы или Ближний Восток, что их можно быстро разрешить «по доброй воле Москвы», проходят. Собственно говоря, промежуточным итогом переговоров можно также считать понимание того, что вне зависимости от статуса спорной территории и флага, вывешенного над ней, ее население должно иметь элементарные человеческие права.
И последнее (по порядку, но не по важности). Для Москвы продолжение женевских переговоров - это важный формат для развития отношений с Западом. Сделав признанием независимости Абхазии и Южной Осетии заявку на статус «ревизионистской» державы, Москва, тем не менее, хотела бы сохранить статус-кво там, где это можно. В нагорно-карабахском процессе она это показала, инициировав подписание Московской декларации. В отношениях с Западом это видно не из одного какого-нибудь документа, а по совокупности тезисов и заявлений. Теперь Москва пытается охранять новый статус-кво на Южном Кавказе. И переговоры в Женеве ей в этом помогают.
Запад ушел от черно-белой оценки «пятидневной войны» и ее последствий. И США и ЕС готовы обсуждать проблемы Кавказа вместе с Россией - вместо изоляции последней. Как говорится, есть у дискуссий начало, но конца пока не видно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
