Владимир Мытарев, специально для РИА Новости.
Идея создания международного финансового центра в России не забыта за повседневными антикризисными мерами правительства. Наоборот, как стало известно, правительство ускорит подготовку соответствующих законодательных актов. В прошлом году, когда планы по созданию центра еще только обсуждались, выяснилось, что потребуется более 80 законодательных актов, которые позволили бы создать центр, отвечающий современным требованиям. Однако развернувшийся кризис показал, что фондовые рынки, биржевые и банковские системы именно такого «современного уровня» часто оказываются бессильными, когда возникают «нештатные» ситуации.
К счастью, нынешние российские биржевые площадки оказались слишком малы, чтобы в полной мере ощутить на себе последствия кризиса. А банковская система страны по своим размерам не всегда может соперничать с крупнейшими банковскими группами мира. С одной стороны, это мешает развитию российского бизнеса, вынужденного занимать деньги на Западе и с большим трудом добиваться реальной цены на российские акции. С другой, именно неразвитость и ограниченность российской финансовой системы спасли Россию от куда более печального опыта. Например, от системных ошибок американцев, заигравшихся с выпуском производных ценных бумаг, не имеющих реального обеспечения, а потому и вызвавших тот обвал убытков, от которого трясет не только Америку. Или от банальной ошибки французского клерка, спустившего в биржевой игре несколько миллиардов евро.
Так стоит ли России, формируя мировой финансовый центр, в принципе создавать аналог таких финансовых инструментов? Сейчас уже очевидно, что правительство, скорее всего, предпочтет отказаться от чрезмерной «виртуализации» и будет опираться на реальные экономические рычаги. И здесь, по всей вероятности, необходимо привлечь бизнес стран СНГ, со многими из которых есть не только устойчивые торгово-экономические связи, но и производственная кооперация, которая могла бы усилить процесс акционирования в этих странах и дать возможность участия иностранцев (включая и россиян) в капитале их предприятий.
Сейчас акционирование в СНГ носит крайне неразвитый и секторальный характер. Пожалуй, кроме Казахстана в СНГ нет ни одной страны, где существовал бы фондовый рынок в классическом смысле. Украинский фондовый рынок носит закрытый характер, о настоящих собственниках публика узнает только во время очередных политических разборок, а достаточно вольное обращение с собственностью сдерживает приход зарубежных инвесторов. В Белоруссии процесс акционирования по-настоящему и не начинался. Во многих странах приход зарубежных инвесторов воспринимает в лучших советских традициях - как распродажа Родины. Поэтому при создании международного центра в России с прицелом на страны СНГ предстоит долгая и кропотливая работа с государствами-партнерами. Позитивных примеров, кстати, уже есть достаточно много, чтобы убедить сомневающихся в их выгоде.
Для нас существенное преимущество в существовании такого рынка – возможность укрепления рубля как региональной резервной валюты. Доля России в товарообороте со странами СНГ такая, что введение рубля пройдет безболезненно и, к тому же, поможет избежать таких ситуаций, как с «Нафтогазом» Украины, который не смог вовремя внести очередной платеж, потому что в Киеве не оказалось долларов.
Кстати, возможно, такие заявления и вызвали предложение перевести российскую торговлю углеводородами на рубли. Интерес к такой идее проявили некоторые поставщики нефти и газа в других странах, уже заменяющие в своей торговле доллар на евро и иену. Так что у рубля, как резервной валюты, есть и такая перспектива.
О том, что региональные валюты начнут сейчас формироваться в самых разных уголках планеты, не говорит только ленивый. В дни Давоса в Латинской Америке проходил свой международный форум, где и решено было подумать о собственных деньгах. На днях о претензии на роль резервной валюты заявил китайский юань. Проект собственной валюты рассматривается нефтяными державами Персидского залива. А известный экономист Сорос считает, что пора вводить новые «всемирные деньги», поскольку «фокусы» США с долларом приводят лишь к увеличению денежной массы по всему миру, обрушают экономику и лишают финансистов ориентиров.
Так, новый министр финансов США Тимоти Гейтнер уже успел заявить, что успехи США были бы сильнее, если бы другие страны повторяли ее действия, намекнув, таким образом, что не собирается ни к кому прислушиваться, и будет вести свою линию. А менее дипломатичный миллиардер и одновременно инвестор, писатель, аналитик и путешественник Джим Роджерс на форуме в Москве и вовсе заявил: "Если произойдет какой-нибудь шок, например большой или просто огромный банк рухнет или произойдет дефолт США, то все активы просто рухнут. Но что вы, россияне, тогда будете есть?"
Кстати, в последнее время в мировой прессе началась и неприкрытая травля европейской валюты, аналитики вопрошают, что будет с евро, если хотя бы одна из стран еврозоны объявит дефолт? Действительно, что?
Чтобы уже в ближайшем будущем не пришлось искать ответы на эти неприятные вопросы, очевидно, нужно обладать автономной финансовой системой, модель которой сейчас и ищут все ведущие страны мира. Создание в России международного финансового центра и превращение рубля в региональную резервную валюту, очевидно, станут «нашим ответом» кризису.
В любом случае это достаточно отдаленные планы. Как заявлял министр финансов Алексей Кудрин еще летом, когда ничего не предвещало, что кризис прочно обоснуется и в России, "рубль может стать резервной валютой сначала в СHГ, а затем и в других странах, с которыми торгует Россия, в частности, в Финляндии и Германии" лишь в отдаленном будущем. Важным условием он обозначал тот факт, чтобы рубль на протяжении десятилетий стал для всех участников рынка и всех покупателей настолько стабильной валютой, чтобы в ней хотели выставлять цены.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
