Владимир Мытарев, специально для РИА Новости.
Неистощенные до сего дня Резервный фонд и Фонд национального благосостояния остаются в центре дискуссий о борьбе с финансово-экономическим кризисом. В начале февраля Минфин сообщил, что в Резервном фонде скопилось 4 863,8 миллиарда рублей, а в Фонде национального благосостояния – 2 991,5 миллиарда. Кто-то из оптимистов уже заявил, что средств национальных фондов России «хватит на кризис». Но никто не может точно сказать, сколько продлится кризис. К тому же – почему выход из кризиса должен оплачиваться из госфондов?
Естественно, что когда речь идет о бюджете страны, об обязанностях государства, то деньги из фондов будут выделены. По оценке Минфина, выпадающие доходы бюджета составят больше 2 триллионов рублей, которые будут замещаться с использованием средств Резервного фонда. Но когда речь о бизнесе, который всерьез считает, что ему не выжить без этих средств, то поневоле спрашиваешь: а способен ли он сам что-то предпринять?
По мнению министра финансов Алексея Кудрина, "помощь должна предоставляться лишь тем компаниями и банкам, которые испытывают временные трудности, но сохраняют платежеспособность". Неизбирательное предоставление господдержки, простая раздача денег приведет к тому, что компании и банки привыкнут к такой помощи и перестанут вести ответственную политику, что может вызвать новый кризис. Министр считает, что помимо государства, в спасении предприятий должны принять активное участие и владельцы компаний, потому что иначе собственников спасают за счет средств налогоплательщиков. И здесь может встать вопрос: не выгоднее ли государству просто забрать в собственность предприятия-банкроты, что, впрочем, уже наблюдается во многих странах?
Но Кудрин придерживается другого мнения. Он уверен, что увеличение госдоли в финансовом секторе в долгосрочном плане бесперспективно. По его мнению, частные банки работают более эффективно, чем государственные. Более того, считает министр, государству уже сейчас надо иметь планы, как возвращать ведущую роль частному сектору.
Как ни парадоксально, но наиболее последовательный противник бизнес-сообщества в вопросе использования средств Стабфонда, Минфин говорит сейчас примерно тоже, что и многие представители бизнеса о принципах распределения госпомощи. Нельзя представлять фонды как бездонную бочку. Нельзя просто давать деньги нуждающимся. Надо еще определить, что сделают они с выделенными деньгами, смогут ли сохранить производство и вернуть – в перспективе – государственные средства.
А пока, как утверждает статистика, убытки 15,5 тысяч отечественных предприятий за первые 11 месяцев минувшего года составили более триллиона рублей. В правительстве уже разработаны так называемые «списки Путина», частично уже опубликованные, где названы претенденты на госвливания. Списки эти, судя по всему, еще будут дорабатываться и изменяться. Возможно, усиление рецессии выдвинет более жесткие требования к «селекции» - помимо необходимости существования этих предприятий, встанут и чисто экономические критерии или же, как в ряде стран, поставивших задачу выйти из кризиса обновленными, деньги будут выдаваться не на поддержку предприятия, а на его модернизацию.
Поэтому оценивать фонды только с той точки зрения, на сколько их хватит при определенной цене на нефть, совершенно неуместно. Раздать фонды, как это предлагалось еще задолго до кризиса – неэффективное для финансовой системы занятие. Пару лет назад было подсчитано, что при «дележке» Стабфонда между всеми жителями страны на человека получалось долларов по 500. С тех пор, хотя фонды и подросли, ситуация коренным образом не изменилась.
Поэтому более эффективным кажется предлагаемое правительством использование фондов для поддержки банковской системы и для целевой помощи отдельных секторов экономики, причем, в основном через банки. Прямая помощь, как известно, не одобряется ни ВТО, ни МВФ, и чревата снижением рейтинга страны. Вот тут-то, кстати, и проявляется роль фондов как «подушки безопасности» в большей мере, чем простая их раздача. Суть такова: чем богаче и запасливее государство, тем охотнее дают деньги в кредит его предприятиям и компаниям, а условия предоставляются более выгодные, чем странам с сомнительной репутацией. Не случайно же при создании Стабфонда на первое место выдвигалась расплата России с зарубежными долгами, что и позволили затем нашему бизнесу получать необходимые средства на международных рынках. Растрачивая же фонды, Россия рискует потерять высокий рейтинг, чем затруднит себе зарубежные займы.
Так что хотя кризис и поменял приоритеты использования Резервного фонда и Фонда благосостояния, но роль их как гаранта устойчивости экономики осталась. Тем более что предполагается применять такую форму помощи предприятиям, как наделение их госгарантиями на определенные суммы. А главное – Россия сохраняет в случае необходимости возможность выйти на международные рынки за займами. Правда, министр финансов Алексей Кудрин считает, что раньше 2010 года это не произойдет и предлагает прежде поискать деньги по отечественным сусекам (при участии отечественного капитала!), рассчитывая уже в этом году выпустить облигаций на 300 миллиардов рублей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
