Вслед за одной исторической датой (65-тилетие со дня прорыва ленинградской блокады) подоспел еще один юбилей, о котором и не хотелось бы лишний раз вспоминать, да сама жизнь к нему нас возвращает. Уж больно поучительно то, что случилось 60 лет назад.
Через пять лет и два дня после того, как Питер вырвался из окружения, в газете «Правда» 28 января 1949 г. была опубликована передовая статья на полосу: «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Сегодня известно, что текст правился самим Сталиным. Он же и дал ему название.
«Группа критиков» состояла почти исключительно из авторов с прозрачными еврейскими фамилиями: Юзовский, Гурвич, Варшавский и Борщаговский. И все они были названы «последышами буржуазного эстетства».
Потом были и выражения покрепче: «безродные космополиты», «антипатриоты», коим вменялось в вину создание «литературного подполья» с целью «идеологических диверсий».
За борьбой с фамилиями, последовала борьба с псевдонимами, за которыми скрывались подлинные фамилии. Очень скоро дошла очередь до носителей и подозрительных фамилий и маскировочных псевдонимов. Одних увольняли, других лишали средств к существованию, третьих сажали. Хуже всего было четвертым – их расстреливали.
Кампания была шумной и тотальной. От разоблачений критиков мгновенно компетентные печатные органы перешли к наездам на драматургов, на писателей, художников, композиторов, кинематографистов, философов, историков, педагогов, физиков, химиков, лириков и т.д.
Стоит напомнить, что сокрушительные удары по научной и художественной интеллигенции в начале 49-го не стали громом среди ясного, тогда еще отсвечивавшего отблесками победного неба.
Сгущение атмосферы вокруг тех, кто занялся мирным трудом, произошло несколько раньше. Буквально на следующий после победного мая год на творческую упало постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Придавило двух литераторов – Зощенко и Ахматову. Затем рвануло постановление «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (26 августа 1946 г.), запрещающее театрам постановки пьес буржуазных авторов, открыто проповедующих буржуазную идеологию и мораль. Далее: постановления «О кинофильме „Большая жизнь“» (4 сентября 1946 г.), «Об опере „Великая дружба“» (10 февраля 1948 г.). Как еще не вспомнить борьбу с низкопоклонством члена-корреспондента Академии медицинских наук СССР Н. Г. Клюевой и профессора Г. И. Роскина, работавших над созданием препарата против рака. Тогда же были изобретены так называемые «суды чести». 1947-м годом датируется введение в публицистический обиход определение человека, утратившего, по мнению идеологических вертухаев, духовную связь с Родиной, - «беспаспачпортный бродяга». Его придумал талантливый поэт Николай Тихонов. Оно на какое-то время стало крылатым. И только в январе 1948-го года из уст Андрея Жданова вырвалось еще более крылатое выражение – «безродный космополит».
Другой идеологический гуру того времени Г.Ф. Александров в журнале «Вопросы философии» уравнял космополитов с Троцким, Бухариным и с власовцами, назвав их «изменниками Родины». В том же году был репрессирован Еврейский Антифашистский Комитет.
Страна только-только, победно окончив Отечественную войну, неумолимо втягивалась в перманентную Гражданскую войну.
Идеологическим сверхоружием массового поражения для Сталина на сей раз стало не классовая рознь, а ксенофобия в антисемитском формате. Своей кульминации эта война достигла в «деле врачей». Со смертью Сталина она сошла на нет. Вернее: она перестала быть публичной. Она ушла в подтекст общественной жизни.
Одним из последствий той кампании по искоренению космополитизма, как совершенно точно определил исследователь этого явления Евгений Добренко, явилось возникновение неформальной «русской партии», существовавшей какое-то время в рамках КПСС и кучковавшейся вокруг журналов «Октябрь», «Наш современник», «Молодая гвардия».
Теперь эта «партия», притом, что она по-прежнему организационно не оформлена, играет все более заметную роль в общественной жизни страны. В ее руках все тоже оружие – ксенофобия, великодержавие, национализм.
Смысл ее бытия тот же, что и при Сталине – создание образов врага. И внешнего. И внутреннего.
У Сталина других средств в деле консолидации общества и управления страной практически не было. Вот он и ухватился за «антипатриотическую группу театральных критиков».
Много ксенофобской пены с той поры сдулось, но кое-что осталось. Остались фобии как орудия в политической борьбе.
То мы слышим, как в эфире общедоступного канала призывают население РФ отказаться покупать украинское сало и другие продукты из стран ближнего зарубежья, правительства которых столь недружественны к РФ. И толпа в телевизионном павильоне во главе с Жириновским с улюлюканьем и посвистом требует от родного правительства экономической кары на соседей.
То вдруг мы узнаем опять же с экрана телевизора, что не избрание на VII съезде СК РФ Никиты Михалкова председателем Союза – это интриги тех, кто состоит на зарплате у Сороса, это прииски Большой Закулисы. И уже господа Кургинян и сам Михалков намекают на антипатриотический заговор взбунтовавшихся кинематографистов, на их далеко идущие цели: свергнуть власть, развалить страну.
…Да вроде бы много воды утекло с той поры, когда вышла из берегов кампания по борьбе с космополитами, а как удачно она рифмуется с нынешней.
Та кампания, как река Волга началась с маленького ручейка. Можно сказать с пустяка. Кто-то из дутых корифеев соцреализма обиделся на художественную критику в свой адрес пожаловался партийному начальству. К нему присоединилось еще несколько «униженных и оскорбленных». Логика жалобщиков сводилась к тому, что в них целят, а пули направлены против советской власти.
«Начальство» доставило внутрикорпоративную кляузу на стол товарищу Сталину, который и нажал спусковой крючок той далекой ксенофобской кампании.
Так что Никита Михалков, борясь за пошатнувшийся трон председателя СК, ничего нового не придумал по части методов.
***
…Рифмовать, так рифмовать. Я имею в виду патриотические настроения. Напомню, что самая известная антикосмополитическая басня принадлежит перу папе Никиты Михалкова - Сергею Владимировичу Михалкову. Это оттуда фраза «…А сало русское едят», которая бы и сегодня прозвучала актуально, если бы не незалежность Украйны ридной, чье сало всегда почиталось более аппетитным.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
