Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Чего ожидали зрители от появления Дмитрия Медведева в программе «Итоги года с президентом России»? Наверное, не воспоминаний об итогах года как таковых – все-таки мы их знаем, пережили. И не каких-то драматичных новостей, касательно, например, дефолта или девальвации рубля – новогодняя передача тут не лучший вариант. Ждали живого, «человеческого» президента страны. Хотели увидеть в нем что-то личное, настоящее – то, чего пока почти не видели (а это, кстати, плохо).
Давайте вернемся на девять лет назад – когда страна знакомилась с будущим президентом Владимиром Путиным. Почему его, собственно, избрали – и продолжали избирать громадным большинством? Потому что увидели в нем человека, который очень хорошо сдерживает свои эмоции – но они у него все же есть, и еще какие. Например, то была решимость офицера покончить с бандитским беспределом на юге страны («будем мочить в сортире»). Одного этого хватило, чтобы избиратель понял – этот человек будет делать то, что сказал.
Соответственно, чуть ли не главным обвинением в адрес не столько самого Путина, сколько его стиля общения с людьми, была поначалу его «неэмоциональность», путинские попытки скрыть свои чувства. Помнится, тут главным поводом для нападок было то, как он «заморозился» во время катастрофы подлодки «Курск». Хотя обвинители, если бы были честнее, могли бы признать, что это тот самый случай, когда без самозаморозки просто никак.
Первые месяцы на президентском посту – это всегда огромная нагрузка, в том числе потому, что миллионы людей пытаются прочитать по твоему лицу на экране, что ты на самом деле думаешь и ощущаешь, не ломаешься ли под тем, что легло тебе на плечи. А потом формулируют свои выводы – вот как в этих, например, заметках. Радости тут, конечно, мало, и любой человек, кроме профессионального актера, реагирует предсказуемо – надевает этакую неподвижную маску.
Это, впрочем, не везде так, а лишь в российской культуре, и еще в китайской и т.д. – зато в Америке предыдущий кризис, начавшийся в 1929 году, научил всех улыбаться до ушей: «у меня все в порядке». Что россиянам кажется ненатуральным, а то и издевательским.
Что же увидели вечером 24 декабря россияне на своих телеэкранах? Начала ли таять маска на лице Дмитрия Медведева?
В целом – да, и уже только поэтому идею передачи можно считать успехом. У Медведева постоянно появлялась не резиновая, а нормальная, весьма обаятельная улыбка, видно было, как он сердится, как радуется. В целом мы увидели перед собой очень азартного человека (мог бы быть автомобильным гонщиком), который начал понимать, что рычаги управления в его руках работают. Он справился с начавшейся внезапной войной (теперь, думаю, не будет больше разговоров, что командовал находившийся в это время в Пекине Владимир Путин). Он нормально и уверенно себя чувствует в компании мировых лидеров. Он очень жесткий человек, в чем-то – жестче, чем Путин, особенно это касается внешней политики: Путин на многое надеялся, многое терпел, зато уж когда терпение потерял...
В целом же перед нами на телеэкранах был грамотный и умелый менеджер.
Кстати, наибольший градус эмоций в передаче был очевиден, когда зашел разговор об украинских неплатежах за российский газ. «Пусть деньги все заплатят» - это прозвучало дважды, и очень по-человечески. И каждый из миллионов людей, владельцев или служащих, в частных или государственных компаниях, кто сейчас бьется за оплату счетов клиентами (кризис наполовину к этому и сводится), мог бы повесить эти его слова у себя над рабочим местом, с портретом и подписью.
За что не любят правительственных чиновников, от высших дипломатов до работников жилуправлений? За язык, которым они научились говорить. Язык формулировок, вот это «осуществление ремонтных работ» (то есть – ремонт). Он кажется неестественным, возникает ощущение, что чиновники читают речь по бумажке (а часто так и происходит), общаются друг с другом на своем зашифрованном языке. Медведев этим языком владеет, к сожалению, очень хорошо и свободно, без всяких бумажек. Что и было очевидно на телеэкранах. А красота речи – в ее легкой неправильности, в неожиданности выбора слов, так же как красота лица – в микроскопических отклонениях от симметрии.
Например, неоднократно упомянутая в передаче президентом «социальная сфера» - это ведь не шарообразная геометрическая фигура, это просто люди, живые люди. Которым сейчас больно и страшно, когда их увольняют или не платят им зарплату. И от президента ждут не только того, что он владеет ситуацией и понимает, что такое кризис, а чтобы сердце его болело за людей – и чтобы это было хотя бы на мгновение видно.
Конечно, заранее спланировать такие вещи невозможно, они могут появиться только сами собой. Сейчас теплоту россияне улавливают скорее в сжавшем зубы Путине, который, как и лидеры во всем мире, не знает, как одним движением победить кризис. Появится это постепенно и в отношении людей к Медведеву – разглядят. Особенно если тот будет делать то, что делал Фрэнклин Делано Рузвельт, который разговаривал с американцами каждую неделю, по только-только появившемуся тогда феномену – радио. Объяснял, что происходит, что можно сделать и будет сделано им уже сейчас, а где придется потерпеть.
Предстоит еще сформироваться и образу Медведева – одного из мировых лидеров, который (это уже ясно) не позволит наступать России на ногу, но и поможет нациям – россиянам и европейцам, россиянам и арабам, россиянам и американцам – понимать друг друга в эти непростые годы. Пауза, в течение которой Россия и Запад демонстрируют друг другу искреннюю брезгливость, затянулась. С каменными лицами ее не прервать – тут тоже нужен человеческий разговор.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
