Андрей Вавра, специально для РИА Новости.
Госдума приняла поправки в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодекс РФ. Эти поправки отменяют суд присяжных при рассмотрении ряда уголовных дел: когда речь идет о терроризме, захвате заложников, организации незаконных вооруженных формирований, массовых беспорядков, государственной измене, шпионаже, насильственном захвате власти, вооруженном мятеже и диверсии.
Плохо это или хорошо?
Аргументов - что за суд присяжных, что против - в изобилии.
Демократическая общественность, например, ощетинилась, убежденная, что это – очередной шаг к ограничению и свертыванию демократии в России.
Суд присяжных - это, согласитесь, демократично. Во многих цивилизованных странах имеется суд присяжных. То есть, такой суд – важный атрибут демократии. Россия – демократическая страна. Значит…
А ничего это еще не значит.
Суд присяжных оправдал в свое время - в царской России – махровую террористку Веру Засулич. Да что там царское время! У нас присяжные признали невиновным террориста, который потом участвовал в захвате школы в Беслане (подобные абсурдные решения присяжных не единичны).
Теперь за терроризм и прочие тяжкие преступления будут судить профессиональные судьи. Те, которые знают и умеют гораздо больше, чем простые обыватели. Следовательно…
А ничего это еще не «следовательно».
Ограничение сферы применения суда присяжных идет на фоне резкой и чрезвычайно компетентной критики отечественной судебной системы.
Цитирую слова президента: «Казалось бы, закон предоставляет все возможности – и процессуальные, и материальные – суду для того, чтобы он был независим. Если исходить из писаного права, из того, что есть у нас в законах, такой проблемы не должно быть в принципе. Но почему в этом случае судья, который является де-юре независимым, де-факто независимым подчас не является, и почему его личный выбор происходит зачастую не в сторону принятия объективного решения при рассмотрении дела?».
Видимо, это и имел в виду автор законопроекта председатель комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев. «С 2005 года происходит кратное сокращение террористических актов, — сообщил он. — Тем не менее ситуация настолько серьезная, что нужно принимать срочные меры. Самим было непросто. Это не тот случай, когда я полностью удовлетворен. Но это лучший вариант среди худших».
То есть, с одной стороны, присяжным сложные дела доверить нельзя. Но с другой стороны, и судьи у нас не очень.
Потому что (тут я отвечаю на вопрос президента: почему, зачастую, необъективно?) судьи живут не в безвоздушном пространстве, и зачастую находятся под сильным влиянием среды. В лице преступников, взяткодателей и значительного числа чиновников, использующих «позвоночное» право. И быть от этой среды независимым судье слишком уж рискованно – во всех отношениях.
Теперь что касается присяжных. Если судья может ошибаться по злому умыслу, так ведь присяжные тоже не застрахованы от ошибки. В силу некомпетентности, давления друзей обвиняемых и многих других причин (например, вердикт по делу об убийстве судьи Фроловой выносили четыре пенсионерки, одна безработная, одна домохозяйка, рабочая, уборщица, инвалид, экспедитор, частный предприниматель, автослесарь и техник-технолог; большинство - женщины пожилого возраста).
В свое время противники суда присяжных приводили аргумент, что, например, для республик Северного Кавказа этот суд – совершенно инородное тело. Никак не вписывается в местные законы, обычаи и традиции. Там тейповая система – свой своего не будет засуживать.
Сильный аргумент. А выборы, что ли вписываются? Так ведь там тоже получается не свободное волеизъявление свободных граждан – если голосуют по указанию тейпа.
Если люди не будут учиться выполнять свой гражданский долг – никогда не научатся. Что в роли присяжного, что в роли избирателя.
…
И что же у нас в результате получается – нужен суд присяжных, или все-таки надо максимально ограничить его использование?
Демократия у нас, как известно, есть, но вот свободных, независимых, самостоятельно мыслящих граждан наблюдается крайне мало. Кого в таком случае набирать в присяжные?
С другой стороны, с неподкупными и компетентными судьями, действующими исключительно в соответствие с Законом, а не с пожеланиями власти, тоже проблема.
Проблема, как известно, также и с высокопрофессиональными правоохранительными органами, умеющими и ловить преступников, и собирать доказательства их виновности без нарушения закона.
Словом, как говорил Воланд в бессмертном романе Булгакова, «что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!».
Ну, уж, может и не совсем так – вовсе нет. А что критически мало – это точно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
