Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Что делал в минувшие выходные в Москве Генри Киссинджер, самый уважаемый из дипломатов Америки за последние 50 лет, в общем, мало кому известно – и останется неизвестным. Вот краткие выдержки о его встрече с президентом России Дмитрием Медведевым: президент предложил Киссинджеру обсудить актуальные проблемы развития российско-американского диалога; гость сказал, что с большим интересом следит «за теми событиями, которые предшествовали вашему избранию на президентский пост, и за теми заявлениями, которые вы уже успели сделать»". И еще Дмитрий Медведев напомнил, что Киссинджер «очень много делает» для российско-американских отношений, в том числе в качестве сопредседателя созданного в прошлом году «специального формата» — общественного форума «Россия — США: взгляд в будущее».
Строго говоря, это все, о чем говорилось открыто.
Бывших госсекретарей США – несколько, Киссинджер один. Это фигура, в истории мировой дипломатии равная Ришелье, или Горчакову, или Бисмарку. От некоторых успешно задуманных и исполненных им стратагем берет оторопь. Начало 70-х годов: США завязли во Вьетнамской войне, Вьетнаму помогают СССР и Китай, с последним у США даже нет нормальных отношений (как сегодня с Ираном). Киссинджер эти отношения устанавливает, Китай занимает законное место в ООН (вместо Тайваня), СССР понимает, что два его стратегических противника того времени начали договариваться. Америка проигрывает войну во Вьетнаме, но выигрывает другой, более выгодный для нее мир.
Вот таких акций можно ждать и сейчас, поскольку для США – время очень серьезных и болезненных решений. И хотя решения эти будет принимать начиная с 20 января президент Обама, понятно, что вырабатывать их будут лучшие из лучших во внешнеполитическом сообществе США. Оно большое и сложное, стоит над партийными противоречиями, республиканец Киссинджер же там занимает особое место – что-то вроде волшебника вне категорий.
Сегодня совершенно ясно, что отношения Москвы и Вашингтона – дрянь, и Америку устраивают еще меньше, чем Россию. Ясно также, что главные ошибки были сделаны при знаменитом муже будущего госсекретаря США – при президенте Клинтоне. Не надо было американской общественности подсознательно воспринимать происшедшее в 1991 году как поражение СССР от рук США, а Россию путать с Японией после 1941 года, которую переустраивал «американский сёгун» Дуглас Макартур. Что США в итоге получили? Например, то, что в России число граждан, симпатизирующих Соединенным Штатам, уменьшилось за постсоветский период почти в три раза. А ведь к началу 2000-х годов уже было ясно, что общественное мнение у нас заметно влияет на внешнеполитический курс. И любые шаги или заявления Москвы, показывающие ее независимость от США (независимость - это как минимум), могли встретить лишь поддержку избирателя.
В 90-е годы таких шагов и заявлений было немного. Но дальше не только США обнаружили на практике, что в своих действиях могут игнорировать точку зрения России (что невозможно было в отношении СССР). Москва, после американской неудачи в Ираке, тоже поняла, что во многих ситуациях может себе позволить не принимать в расчет позицию США, и российская публика это лишь поддержит.
То есть американская «односторонность», за которую, кстати, США ругают европейцы и жители других регионов мира, попросту породила в России симметричный ответ.
Итог – мы и Америка как бы не соприкасаемся друг с другом на международной арене, если не считать взаимных и не имеющих никаких последствий словесных обвинений. Контакт утрачен – даже если сравнивать его со временами СССР.
Вдобавок мы мало соприкасаемся экономически. Товарооборот двух стран по итогам 2008 года, видимо, будет ближе к 30, чем к 40 миллиардам долларов. Америка тут для России позади Германии, Голландии, Китая и других. А про Россию на американском рынке и говорить нечего. Помнится, при том же Клинтоне США пытались разговаривать с Китаем так же, как с Россией. Эти попытки зашли в тупик из-за того, что две страны оказались экономически взаимозависимы. Американо-китайский товарооборот сегодня раз в десять больше, чем российско-американский.
Теперь – внимание - вопрос: могут ли две страны позволить себе такое отсутствие отношений в эпоху, когда кризис хорошо излечивает от излишней заносчивости? Это не говоря о том, что уже при Буше - и еще без всякого кризиса – было ясно, что лучше как-то общаться, чем иметь то, что имеем.
Понятно, что саммиты Обама-Медведев в любом случае будут. Двум лидерам придется заменить чем-то Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), срок действия которого истекает 5 декабря 2009 года. Консультации по этому поводу уже идут, хотя в «бушевском» духе. То есть пока что, в американском варианте будущего соглашения, договор направлен на предотвращение внезапной ядерной войны, в основном по ошибке, а вопросы складирования неразвернутых боеприпасов и носителей в неядерном оснащении обходятся.
Но это в любом случае частности. В целом же можно сказать, что к концу президентства Буша и началу президентства Медведева две страны подошли с определенным ваккумом идей насчет того, как им выиграть от сотрудничества друг с другом. Киссинджер, формально (как глава упомянутого двустороннего форума) и неформально (как уважаемый стратег американского будущего), играет ключевую роль в сломе этого тупика.
Менее восьми лет назад Джордж Буш, по его словам, заглянул в глаза президенту Владимиру Путину и сделал выводы насчет наличия в них души. После чего и начался завершающийся ныне период прохладных, но тупиковых отношений двух стран. Сейчас надо не только чтобы Дмитрий Медведев посмотрел в глаза Барака Обамы, но чтобы это сделали две наши страны, такие, какие они есть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
