РИА Новости публикует полный текст доклада Председателя Конституционного Суда Российской Федерации Валерия Зорькина на научной конференции, посвященной 15-летию российской Конституции. Конференция состоялась 12 декабря 2008 года в Москве.
Пятнадцать лет со дня принятия Конституции Российской Федерации можно охарактеризовать как сложный, противоречивый, а, порой мучительный процесс становления в России новой государственности на фоне глобальных вызовов и угроз, с которыми столкнулось человечество.
Пятнадцать лет показали, что российская конституционная государственность состоялась. Никто не может назвать Россию «несостоявшимся государством». Более того, Россия вновь вышла в мировые лидеры. В опубликованном в конце ноября этого года докладе Национального совета США по разведке «Глобальные тенденции до 2025 года» Россия включена в число пяти ведущих держав мира, которые будут определять в XXI веке мировую политику.
Несмотря на все испытания, связанные с попытками расшатать целостность страны, ввергнуть ее в пучину этнических, конфессиональных и территориальных конфликтов, российский федерализм выстоял и укрепился.
Экономические потрясения дефолта десятилетней давности и начавшийся глобальный финансовый кризис не сломали и не сломят основу социального государства России.
Преодолевая правовой нигилизм, коррупцию, организованную преступность, а также противоречия в формировании независимой судебной власти, Россия пробивается к реализации принципа правового государства.
В соответствии с Конституцией Российская Федерация основана на принципах верховенства права и юридического равенства, на признании человека, его прав и свобод как высшей ценности, на принципах демократии и разделении властей. Тем самым государство введено в поле права и должно действовать как правомерный субъект. Не может быть внеправового государственного резона. Конституционный Суд всегда был против этого. Интересы личности – это и есть интересы государства. «Не лица – для учреждений, а учреждения – для лиц». В этом суть правового государства. Там, где индивид получает свое право, там основа патриотизма. Там источник силы цивилизованного государства.
Россия вновь становится сильным государством, способным защитить себя и своих соседей от любых форм агрессии. Иным в современном мире российское государство быть не может. Все крупнейшие мировые аналитические центры предрекают, что в ближайшие десятилетия мир будет жить в условиях постоянной угрозы ядерной войны, возрастающей вероятности возникновения конфликтов из-за энергоресурсов, продовольствия и воды, в условиях стратегического соперничества, связанного с торговлей, инвестициями, техническими инновациями, в условиях непрекращающейся военной конкуренции. На этом фоне терроризм все чаще будет выступать как инструмент ведения новых форм войны и разрешения конфликтов. При этом, как показали недавние события в Индии, субъекты, использующие теракты, могут оставаться неочевидными.
Не надо быть пророком, чтобы понять, что главной конституционной проблемой для государства в этих условиях станет разрешение противоречия между обязанностью гарантировать права и свободы человека и гражданина и необходимостью обеспечивать национальную безопасность.
Но, я глубоко уверен, что Конституция 1993 года, принятая после трагических событий гражданской конфронтации, позволяет найти разумный баланс в этом основополагающем вопросе и не даст данному объективному противоречию перерасти в непреодолимый конфликт. Губительный и для человека, его прав и свобод, и для государства.
Вот почему так важно соблюдение конституционных принципов, предельно учитывающих императивы правового и социального государства и одновременно обеспечивающих все компоненты суверенного и сильного государства. Именно сейчас от этого в высшей степени зависит сохранение и укрепление мировой субъектности России во всех ее измерениях – правовом, политическом, экономическом, социальном.
Чем дальше в прошлое уходит 1993 год, горький и судьбоносный одновременно, тем яснее его уроки. Главный из них состоит в том, что неопределенность в вопросе права недопустима.
Советский Союз распался в конце 1991 года. В начале 1992 года – в начале, а не конце – у страны должна была быть новая Конституция. Любое промедление с ее введением означало только одно. Что общество начинает жить в условиях отсутствия фундаментальных правовых норм. Потому что нормы, задаваемые Конституцией РСФСР, умерли вместе со смертью СССР, частью которого и являлась РСФСР – Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика.
Кроме того, нововведения конца 80-х годов ХХ века превратили не безусловную советскую систему норм в эклектику, допускавшую произвольные толкования разными политическими силами в соответствии с их частными интересами.
Сознавая все это, те, кто боролся за немедленное введение новой Конституции, трудились, не щадя сил. Нельзя написать новую Конституцию за один день. Но ответственно заявляю – промедление с введением новой Конституции было связано не с невозможностью создания качественного правового документа в кратчайшие сроки, а с политической борьбой. Борьбой сил, кланов, групп. Борьбой, лишенной фундаментального и незаменимого ограничителя – острого понимания ценности государственности как таковой всеми борющимися группами. На словах все группы утверждали, что им нужно государство. Но это было на словах, а не на деле.
На деле же происходило следующее.
Одним казалось, что сохранение предыдущей Конституции даст им политические шансы. Ведь в Конституции РСФСР была заложена идея советской и социалистической республики. При этом советский принцип не мог быть реализован сколь-нибудь созидательно вне принципа руководящей и направляющей роли КПСС. Все остальные способы его использования, примененные в конце 80-х годов, предполагали только подрыв этой руководящей и направляющей роли, а вовсе не полноценную государственную жизнь по автономно-советским принципам. Недаром радикальные противники КПСС в конце 80-х годов держали в руках плакат «Вся власть Советам!».
При этом они совершенно не собирались жить по советским принципам. Они просто на первой фазе политического процесса использовали советские принципы для продвижения вперед принципов либеральных. В их понимании принцип «передадим всю власть Советам» был равносилен принципу «сначала отберем власть у КПСС». Власть у КПСС отобрали. И тут же выяснилось, что Советы без КПСС просто не могут обеспечивать полноту государственной жизни.
И вот тогда те, кто хотел вернуть власть КПСС, по сути считали: «Ну, и что, что полнота государственной жизни не может быть реализована по формуле «советское минус однопартийное»? Пусть народ помучается в условиях неполноты государственной жизни! А там глядишь – и КПСС вернется».
На самом деле отсутствие полноты государственной жизни не возвращало КПСС, а окончательно разрушало Россию. Но определенные силы поставили свой политический интерес выше целостности страны. И потому тормозили принятие Конституции.Тормозили это принятие и прямые враги России. Которые, в отличие от корыстно недальновидных ревнителей старого, прекрасно понимали, что неполнота государственной жизни чревата сепаратизмом. А значит, скорым и окончательным крушением российского государства. Кто-то холодно и умно работал на решение деструктивной задачи. А кому-то уже виделись вожделенные властные привилегии в карликовых государствах, на которые должна была распасться Россия.
Недальновидность советских консерваторов, жалкая корыстность региональных баронов, холодная и беспощадная воля врагов России – все это в совокупности работало на непринятие новой Конституции.
Велись бои за каждую строчку этой Конституции. Да что там строчку – букву, знак препинания. Блокировались самые очевидные правовые решения. Общенациональные интересы тонули в болоте частных корпоративных дрязг.
В той атмосфере, естественно, витал вопрос: «Неужели опять повторится Смутное время? Время всеобщего раздора, приоритета частного над общим, инстинкта над разумом?»
Справедливости ради должен сказать, что не только советские консерваторы, скрытые и явные сепаратисты тянули с принятием необходимой обществу Конституции. Ничуть не в меньшей степени с этим тянули те, кто выступал под флагом радикальных демократических реформ. Ибо этим, победившим в 1991 году, силам казалось вполне логичным закрепить до конца свое политическое превосходство, очистив политические институты от противников. А уже после этого начать вводить новые конституционные нормы – не в качестве собственно правовых и, значит, инвариантных по отношению к политическим результатам, а скорее в качестве политических. То есть закрепляющих власть одной силы на долгие времена.
Только к лету 1992 года радикальные демократы, считавшие себя восходящей политической силой, вдруг обнаружили, что у них уходит почва из-под ног. Что в условиях политического вакуума принадлежавшая им ранее советская власть переходит в руки их непримиримых противников. Что один за другим на сторону этих противников перебегают их вчерашние союзники. Что раскол в их рядах превращается в то, что Гоббс называл «войной всех против всех».
Тогда и только тогда радикальные демократы начали форсировать конституционный вопрос. Но время для легитимного решения этого вопроса было упущено.
В стране возник полномасштабный политический кризис. Страна месяц за месяцем, день за днем, час за часом все болезненнее реагировала на суррогатность, противоречивость норм, регулирующих жизнь совсем молодого и крайне слабого по этой причине российского государства.
Неполнота государственной жизни на наших глазах превращалась в губительную, невыносимую пустоту. Справедливо сказано: «Свято место пусто не бывает». Развивая это утверждение, можно сказать: «Пусто место свято не бывает». В этой пустоте, созданной близорукостью, корыстью, злой волей сознательных деструкторов, стало произрастать нечто, слишком очевидным образом злое. Политический радикализм, экстремизм, анархизм, фашизм.
Момент для легитимного введения в жизнь необходимой обществу Конституции был упущен. Начался губительнейший конфликт между ветвями власти. В конфликт стали встраиваться разного рода силы, именовавшие себя «третьими» и несовместимые с существованием целостного российского государства. Попытки добиться легитимного введения Конституции были сорваны волюнтаризмом и правовым нигилизмом борющихся сторон. Пролилась кровь. Страна оказалась на грани гражданской войны.
Ценой невероятных усилий этой войны удалось избежать. Ценой ненужных и опаснейших издержек оказалось куплено то, что могло ранее быть получено совсем иначе. И в этом смысле – с другим историческим и политическим результатом.
Как относиться к тому, что этой ценой все же было получено? Для нас ответ однозначен – как к величайшему благу, величайшему завоеванию России. Те, кто указывают на недопустимую цену, которой были куплены эти конституционные завоевания, путают, прошу прощения, божий дар с яичницей. Издержки, как я уже показал, были огромны и возмутительны. Но представим себе, что Конституции бы не было. Тогда издержки стали бы просто катастрофическими.
Конституция, юбилей которой мы сейчас отмечаем, создавалась не для того, чтобы потакать чьим-то политическим интересам. Она создавалась для того, чтобы Россия могла сохраниться как государство и осуществить свои мечтания, приведшие к созданию этой, молодой и страдающей всеми болезнями роста, страны.
Конституция гарантирует:
народвластие, реальный плюрализм и многопартийность;
защиту личных и политических прав граждан в качестве основных и неотчуждаемых;
право каждого на автономную частную жизнь, основанную на прирожденном и неотчуждаемом праве частной собственности;
все права и свободы человека, которые нужны ему для активной самореализации в качестве гражданина и личности;
защиту социальных прав граждан. Россия – социальное и именно социальное государство.
Конституция дала многое другое – то, о чем давно мечтали, к чему шли, что оплатили такой высокой ценой.
И, что самое главное, страна получила полноценную государственную жизнь, без которой любые слова о суверенитете и любые слова о правах не стоят ломаного гроша. Ту полноценную государственную жизнь, которой ее лишали в течение многих страшных месяцев фактической безгосударственности, наступившей после распада СССР.
Получив все это, страна выстояла. Сколько раз в страшные 90-е годы нам сулили скорый и окончательный крах. Но Россия живет.
Она защищает свои национальные интересы, свой статус великой державы.
Она учится жить на новых основаниях, заданных Конституцией.
Не всегда ей легко даются эти уроки. Но, я уверен, она научится жить. Она станет той страной, о которой мы мечтаем. И мы все, не покладая рук, будем работать на это.
Увы, в стране находятся силы, которые так и не научились отделять политическую борьбу от государственности как той экзистенциальной и политической аксиомы, в рамках которой только и имеет смысл эта борьба. И Конституция говорит этим силам:
«Заданы правила. Эти правила куплены дорогой ценой. Вы хотите бороться за свое право повернуть руль государственного корабля? Боритесь. Но боритесь по этим правилам. И никто не даст вам повернуть руль корабля так, чтобы корабль нарвался на рифы очередного системного кризиса, несовместимого с существованием государства. Никто не даст вам, нарушая правила, создавать пробоины ниже ватерлинии с тем, чтобы корабль накренился, и вы ненадолго получили возможность подержаться за государственный руль».
Россия минует все рифы и войдет в гавань своей общенародной мечты – мечты о правде и праве, о правильной и справедливой человеческой жизни.
Нам часто говорили о том, что государство может войти в антагонизм с обществом и превратиться из средства реализации общественных целей в нечто самодостаточное. Надо сделать все, чтобы не допустить отчуждение власти от народа.
Но еще надо, чтобы эти справедливые слова не были использованы во зло. Чтобы ими не было в очередной раз прикрыто искусственно создаваемое с деструктивными целями отчуждение народа от государства.
Социальный характер государства, его общенародная суть должны быть осознаны нашими богатыми, нашими сильными мира сего – как неотменяемая черта российской мироустроительности, как кантовский категорический императив.
Не государство с вопиющим социальным расслоением, где сытый голодного не разумеет, а мир всеобщего счастья и процветания – вот цель, к которой идет Россия. Да, она идет к этой цели трудным путем, но идет. Придет ли? Этот вопрос особо актуален в условиях разгула мировой экономической беды. Ни у кого нет однозначного ответа на такой вопрос. Слишком уж начинен антагонизмами новый XXI век, казавшийся многим еще недавно веком всеобщего безусловного процветания.
Но все мы знаем, что обязательно нужно делать для того, чтобы прийти к светлой желанной цели.
Нужно, чтобы государственность и Конституция как ее правовое средоточие воспринималась всем народом как бесценное завоевание. Именно бесценное и именно завоевание.
Бесценное – потому что потерявший государственность народ ввергается в пучину разнообразных бедствий – как материальных, так и культурных, духовных, нравственных. И в конечном итоге перестает существовать.
В благоприятных случаях такой народ «всего лишь» теряет право на продолжение своего исторического бытия. Слово «всего лишь» я, разумеется, беру в кавычки. Ибо, как профессионал и как гражданин, верю и знаю – для очень и очень многих право на продолжение своего исторического бытия дороже материального благополучия. Употребляю же я словосочетание «всего лишь» потому, что история знает не только благоприятные случаи. Достаточно часто народы, терявшие государственность, не поглощались, а истреблялись.
Вот почему нам так надо, чтоб не только народ возлюбил государство. Чтобы и те наши сильные мира сего, которые, отрываясь от народа и противопоставляя свою избранность его простоте, ставят выше всего свое материальное благополучие, – чтобы даже они прозрели и увидели, что и благополучие-то их существует постольку, поскольку есть народ и государство.
Чтобы пораскинули они своими излишне материалистическими мозгами и поняли главную истину, которую прекрасно понимают в других странах. Поняли, что XXI век вовсе не сулит пресловутой всемирной идиллии. Поняли, что их материальные блага и, главное, источники этих благ в условиях отсутствия государства самым элементарным образом отчуждаемы.
Уже сейчас мы слышим из иноземных высоких уст слова о том, что Сибирь совершенно не обязательно должна принадлежать России. И что природные ресурсы, находящиеся на нашей территории, в принципе отнюдь не являются только нашим достоянием. Но если Сибирь не будет принадлежать России, то и сибирские месторождения не будут принадлежать тем, кто сейчас порою неразумно противопоставляет свою избранность общенародному единству и немыслимой без него государственности.
Или эти апологеты собственной избранности считают источники этой избранности неотчуждаемыми в силу института собственности как такового? Такая позиция была бы слишком наивной.
Корабль нужен всем пассажирам – как пассажирам кают класса люкс, так и пассажирам третьего класса. Завоеванная нами Конституция является гарантом того, что этот корабль не пойдет ко дну, не будет захвачен пиратами, не свернет с курса.
Право всех частиц нашего общества, всех групп, всех личностей на свою частную жизнь, частные интересы, частное суждение обо всем на свете – охраняется Конституцией. Но ею же охраняется обязанность этих частиц – индивидуумов и сообществ – создавать единое целое. Пока есть Конституция – защищены наши права и определены наши обязанности.
Мы выстрадали единство прав и обязанностей. Это единство надо отстаивать, им надо дорожить. И мы не разменяем это единство ни на самодостаточность частных разрушительных страстей, ни на монолитность, отменяющую частное в угоду превратно понимаемому триумфу абстрактного принципа всеобщей унификации.
На основе Конституции и заложенного в ней всеобщего принципа юридического равенства и справедливости выстраивается все российское право как цивилизованная форма нашей жизни. И это в широком смысле конституционное право – не косное монолитное целое, способное существовать в качестве неизменяемой данности. Конституция и основанное на ней право – это живая сверхсложная система, чувствительная к культуре и религии, к политике и экономике, к социальной жизни и техническому прогрессу. Любое другое понимание Конституции и права превращает нас, отвечающих за человеческое доверие к данному институту, – в догматических жрецов, не способных хранить огонь в потухших, мертвых светильниках.
На основе Конституции мы отстоим то, что нам завещали предки – великий принцип симфонии, создавшей Россию, сделавшей ее великой, открытой миру, смело глядящей в будущее.
