Юрий Трофимов, независимый журналист, для РИА Новости.
Подходит к концу 2008 год, который президент Виктор Ющенко объявил для Украины годом памяти жертв Голодомора. Но с этим не заканчивается широкая пропагандистская кампания, организованная Киевом.
Каждый день государственное телевидение Украины выпускает в эфир программы о голоде 1932-33 годов, представляемом как геноцид украинской нации, осмысленно организованный Москвой. Опубликованы тысячи газетных и журнальных статей на данную тему, изданы научные труды, в национальной «Книге памяти» собраны имена более миллиона граждан Украины, умерших от голода.
В школах Украины теперь обязательны «уроки голодомора». Один из них провел лично президент Ющенко, для которого международное признание голода геноцидом – важнейший пункт его политической программы. А всякое публичное отрицание геноцида украинцев является, по словам украинского президента, «оскорблением памяти миллионов жертв массового голода, унижением достоинства украинского народа», и потому рассматривается как противоправное деяние и подлежит уголовному наказанию.
Если следовать этой логике, то противоправно поступила и политическая комиссия Парламентской ассамблеи Совета Европы: она отказалась признать голод 30-х годов исключительной трагедией украинского народа. Известно, что помимо Украины голод 1932-33 годов охватил все основные хлебородные районы СССР - Кубань и Дон, Поволжье и Центральное Черноземье, Южный Урал, Западную Сибирь, Казахстан.
Во всех этих регионах тогда форсировано проводилась коллективизация, причем далеко не всегда продуманными и разумными методами. Это уже давно признано и получило взвешенную оценку. Тогдашнее советское руководство стремилось любым путем обеспечить гарантированные поставки хлеба и рабочей силы в города для ускоренного развития промышленности. В том числе и на Украине, где как раз в 30-е годы был совершен мощный индустриальный рывок. Привычный крестьянский уклад при этом нередко «ломался через колено», что не могло не породить конфликтной ситуации.
Село отвечало саботажем хлебозаготовок.
Для финансирования индустрии, для закупок за рубежом оборудования и технологий советскому государству требовалась валюта. Главным источником валютных поступлений был хлеб. Великая депрессия конца 20-х - начала 30-х годов на Западе привела к обвалу цен, и для сохранения валютных поступлений на прежнем уровне требовалось вывозить как минимум вдвое больше хлеба, чем до начала кризиса. Крестьянин это затрагивало в том смысле, что городские комиссары «отбирали последнее». Это было социальное, классовое противоречие. Но никак не этническое.
Киевский историк Михаил Волгин, изучив массу партийных документов того времени, нигде не нашел никаких указаний на то, что украинский народ должен был уничтожаться по этническому принципу. Бойцы продовольственных отрядов, изымавшие «излишки» хлеба, и те комиссары, что проводили коллективизацию, сами были, по преимуществу, этническими украинцами. «И даже если говорить о комитетах бедноты, - отмечает Волгин, - которые водили комиссаров по зажиточным хозяйствам и указывали, где «кулаки» скрывают хлеб, они тоже были украинцами».
Летом 1930 года, вполне урожайного и благополучного, когда еще не было никаких разговоров о голоде, украинский руководитель Косиор говорил на партийном активе: «Крестьянин отказывается собирать урожай. Он хочет сгноить зерно, чтобы удушить советскую власть костлявой рукой голода… Ваша задача – покончить с кулацким саботажем, собрать урожай до последнего зерна и сразу отправить его на заготовительные пункты. Крестьяне рассчитывают на зерно, которое они загодя припрятали в ямах. Мы должны принудить их открыть свои ямы».
Принуждали. Вскрывали схроны и вывозили хлеб в голодающие города. За срыв обязательных поставок карали самым суровым образом. Это была вынужденная мера, предпринятая в отчаянных условиях. Нормальный товарообмен был нарушен, как при всякой чрезвычайной ситуации.
К тому же 1932 год оказался засушливым, и хлеба критически не хватало ни городу, ни селу. В тот период от голода и болезней, связанных с недоеданием, по стране погибло около семи миллионов человек.
Это была страшная трагедия всего СССР, всех населявших его народов. Утверждать, что в подобной обстановке кто-то осмысленно пытался уморить именно украинцев – не только некорректно, но и бесчеловечно. Грех копаться в братской могиле и делить останки погибших по национальности.
Александр Соженицын, которого трудно заподозрить в симпатии к Советам, напоминал в этой связи, что в пределах Российской империи засухи и недороды случались постоянно и повсеместно. Голод косил миллионы людей и в 19-м веке, и в начале 20-го. Но тогда никто не употреблял слово «голодомор». «Провокаторский вскрик о геноциде стал зарождаться десятилетия спустя, - отмечал писатель в газете «Известия». – Сперва потаенно, в затхлых шовинистических умах, злобно настроенных против «москалей», а теперь вот вознесся и в государственные круги нынешней Украины».
На очередном заседании Совета министров иностранных дел стран – участниц СНГ украинская делегация опять предложила признать голод 30-х годов актом геноцида, направленным против украинского народа. Предложение не прошло, и тогда глава внешнеполитического ведомства Украины воскликнул, что Содружество в его нынешнем виде бесперспективно. Оно, в его понимании, должно было признать геноцид и сформулировать обвинение… против России.
Российский министр Сергей Лавров решительно выступил против такой политизации трагической темы, уже получившей квалифицированную историческую оценку. «Это была наша общая беда, - сказал он. - В России разделяют боль украинцев, боль казахстанцев. Как и они разделяют боль России по поводу потерянных в то время жизней. Но сейчас надо двигаться вперед и решать реальные конкретные задачи, которые стоят перед нашими странами».
Некоторые из этих конкретных задач перекликаются с затронутой темой. В крупных городах Украины власти летом объявили о введении так называемых социальных хлебных карточек. Сначала в Киеве, где цены на хлеб в одночасье удвоились, а затем и во всех остальных регионах. Это при том, что в республике собран щедрый урожай зерновых.
Речь, разумеется, не идет о голоде. Скорее – о способах управления национальной экономикой в нестандартных ситуациях. По сравнению с прошлым годом, как сообщают информационные агентства, стоимость солярки, удобрений и средств защиты растений выросла на Украине в 2,5 раза. А тонна пшеницы на внутреннем рынке подешевела с 1200 до 900 гривен. Значит, украинское зерно валом пойдет за кордон, где за него платят гораздо больше. Будучи участницей ВТО, Украина уже не может силовым путем остановить поток своего зернового экспорта. В итоге собственные закрома будут гарантированно опустошены.
И никакие «московские комиссары» не будут за это отвечать. Как и за то, что в период существования независимой Украины население республики по разным причинам сократилось на шесть миллионов человек.
Тем временем в парке Славы над Днепром, неподалеку от Киево-Печерской лавры, воздвигается внушительный мемориал жертвам голодомора 75-летней давности. На мероприятия по случаю трагической годовщины были приглашены главы десятков глав государств и правительств.
Президент России Дмитрий Медведев приехать в Киев отказался. Он написал, что не разделяет позицию официальных украинских властей по так называемому «голодомору». В его ответе президенту Ющенко говорится, что в последние годы эта тема - наряду с настойчивыми попытками вступить в НАТО - сделана чуть ли не центральным элементом украинской внешней политики. И что все усилия, прилагаемые на этом направлении украинским руководством, «скорее направлены на то, чтобы максимально разобщить наши народы, объединенные многовековыми историческими, культурными и духовными связями, особыми чувствами дружбы и взаимного доверия». Именно так это и выглядит. К сожалению.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
