Никита Петров, специально для РИА Новости.
В отставку без объяснения причин отправлен начальник Тыла Вооруженных сил России, заместитель министра обороны, генерал армии Владимир Исаков. До пенсионного возраста генералу еще два года, и увольнение его со столь высокого армейского поста требует пояснений. Если не для гражданской общественности, то хотя бы для войск. Но их нет.
Когда полгода назад покинул свою должность начальник Генерального штаба Вооруженных сил России, первый заместитель министра обороны, генерал армии Юрий Балуевский, это было понятно. Человеку исполнился 61 год, предельный срок пребывания на военной службе по закону – 60. И кто бы что не говорил, как бы не спекулировал на теме принципиальной несовместимости позиций отдельных военачальников, формально тут все правильно, - не придерешься. А в случае с Исаковым – нет даже такого «возрастного» аргумента. И это не единственная причина, почему сегодня вокруг мероприятий, что проходят в военном ведомстве, столь много слухов. В том числе и в крупнейших печатных СМИ.
Что происходит? Действительно ли многие генералы и офицеры недовольны теми преобразованиями, которые проводит нынешнее руководство минобороны? И именно поэтому кладут на стол начальству один рапорт за другим, хотят расстаться с погонами? А если уйдут самые грамотные и опытные, что тогда станет с Российской армией, с системой ее управления, недоумевают граждане. Как будут гарантированы социальные права отставников, тем более тех, кто не выслужил положенной ему по закону пенсии? Все это очень непростые вопросы, которые требуют ответа.
Шутка ли сказать, из 350 тысяч офицеров в строю останется только 150 тысяч. 1890 частей и соединений Сухопутных войск уменьшатся до 172-х. Военно-воздушные силы от 340 до 180. ВМФ с 240 до 123-х. «Похудеют» и ракетные войска с трех армий и 12 дивизий до двух армий и девяти дивизий. ВДВ станут меньше на одну часть. Космические войска тоже на одну. И это не предел. Центральный аппарат минобороны «усохнет» до 8500 офицеров из 10523-х. Генералов станет меньше на 200 человек, с 1100 до 900. Количество полковников в армии уменьшится с 25665 до 9114… Есть и другие цифры, которые можно называть еще долго. Но насколько оправдано это арифметическое действие под названием «вычитание», спрашивают люди. Ответа пока нет.
Скажем сразу. Те преобразования, которые сегодня проводит новое руководство минобороны, действительно давно назрели и крайне необходимы. Перевод военной структуры с четырехзвенной системы управления (военный округ-армия-дивизия-полк) на трехзвенную (округ-оперативное командование-бригада) ни у кого из специалистов не вызывает сомнения в правильности. Уроки «пятидневной войны» в Южной Осетии подтвердили, в том числе, что бригады, собранные из отдельных батальонов, как из системных ударных блоков, гораздо эффективнее в скоротечном локальном бою, маневреннее и мощнее, чем неповоротливые и громоздкие дивизии. Предназначенные скорее для проведения войсковых операций в составе армий и флотов против крупных войсковых коалиций, чем против небольших, но хорошо вооруженных и оснащенных группировок.
Да и количество офицеров в вооруженных силах тоже зашкаливает за все разумные пределы. Такого соотношения - один офицер на двух-трех солдат нет ни в одной армии цивилизованного мира. В США, Великобритании, Франции, других крупных государствах офицеров не больше 15-20 процентов по отношению ко всему личному составу. Сокращения, безусловно, нужны. Но какие? И как они должны проходить? Что страна, как говорится, получит на выходе после решения этой задачи? Как будет обеспечена ее безопасность и обороноспособность? Это вопрос вопросов. К сожалению, внятных ответов или объяснения со стороны высоких военных должностных лиц общество, население страны, на налоги которого содержится армия и флот, так и не дождались.
Выступление в Думе министра обороны и начальника Генерального штаба невозможно назвать попыткой разъяснить ситуацию с созданием нового облика вооруженных сил. Они проходили в закрытом режиме, да и, по свидетельству отдельных депутатов, оставили многие вопросы непроясненными. Например, чем не угодили военному руководству прапорщики и мичманы? Зачем необходимо ликвидировать эту должностную категорию, как класс?
Специалисты с погонами прапорщиков и мичманов не только «командуют» складами и столовыми, где их легко заменить на штатских сотрудников, но и готовят к вылетам истребители, штурмовики и бомбардировщики, в том числе и стратегические, на них, что называется, держатся технико-эксплуатационные части (ТЭЧ) всех авиационных частей. Мичманы незаменимы на атомных подводных лодках в качестве гидроакустиков, на надводных кораблях, как командиры боевых расчетов и групп…
Конечно, со временем прапорщиков и мичманов можно заменить контрактниками-сержантами и старшинами, даже штатскими специалистами. Но таких спецов сначала нужно обучить и подготовить, создать для них приемлемую социально-материальную базу, заинтересовать службой в армии и на флоте, не в последнюю очередь, и достойным денежным содержанием. На нынешние 9-10 тысяч рублей в месяц найти кандидатов на такие ответственные и трудоемкие должности очень трудно. Может, не стоит ставить телегу впереди лошади?
Но диалог у военного руководства с экспертной общественностью не получается. Оно его не слышит. Проблема преобразований в военной сфере не обсуждается даже на очень лояльном к генералам Общественном совете при министерстве обороны, созданном два года назад как раз для того, чтобы «прокатывать» на нем все самые острые и противоречивые реформы армейской жизни, выходить к гражданам со сформированным единым мнением, убеждать несговорчивых весомыми аргументами и авторитетными мнениями. Но почему-то нет и этого.
Конечно, дело не только в экспертном сообществе и налогоплательщиках. Важно, чтобы начавшиеся преобразования правильно поняли в армейской среде, чтобы они не вызвали отторжения у самих людей в погонах, во имя которых и ради которых, по идее, и проводятся крайне необходимые и важные военные реформы. Но, как свидетельствуют сообщения из частей и подразделений российской армии, там тоже не до конца понимают, что будет с каждым из тех, кто сегодня стоит в строю, с его семьей, как будут обеспечены их социальные права и решена, наконец-то жилищная проблема. Сегодня 122,4 тысячи офицеров не имеют положенного им по закону жилья. Из них почти 70 тысяч из тех, кого должны уволить по ходу кадровых сокращений, а в год министерство обороны получает из различных источников только 25-27 тысяч квартир.
Как быть?
Этой проблемой, кстати, озабочен и премьер-министр Владимир Путин. На недавнем совещании в правительстве он потребовал от министра финансов Алексея Кудрина и министра обороны Анатолия Сердюкова более активно заняться решением жилищного вопроса военнослужащих. А в ходе открытого телевизионного разговора с россиянами, он сообщил, что кабинет министров выделит в этом году дополнительно 21 млрд. рублей на покупку квартир для офицеров и к 2010 году проблема постоянного жилья для тех, кому оно положено по закону, будет закрыта. В том числе и в Санкт-Петербурге, где помочь обещала глава города Валентина Матвиенко. Призвали последовать ее примеру и мэра Москвы Юрия Лужкова.
В войска разъехались заместители министра обороны, главкомы видов вооруженных сил, командующие родов войск, другие высокопоставленные московские генералы. Они проводят встречи с офицерами и их семьями, стараются разъяснить, что и как будет происходить. Но этого, как выясняется, явно недостаточно.
В ходе таких серьезных мероприятий, как крупнейшее сокращение войск, хотя и не массовое, по утверждению некоторых руководителей, очень важно вести открытый диалог с людьми. Не только с трибуны собрания, но и со страниц газет, через радио, телевидение, на встречах с журналистами, причем, не только ведомственных изданий. Но пример президента и премьера, которые регулярно встречаются таким образом с населением страны, отвечают на острые вопросы граждан, почему-то не стал руководством к действию для отдельных военных руководителей. В том числе и для министра обороны.
Может, это одна из основных причин, почему связанные с его именем преобразования армии и флота так до сих пор и не поняты гражданским обществом. Почему вокруг них столько слухов и недомолвок. А без ясного понимания проблемы рассчитывать на поддержку действительно во многом необходимых и важных реформ очень трудно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
