Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Краткое появление в Москве премьер-министра Италии Сильвио Берлускони приоткрыло для внимательного наблюдателя крайне острую картину перемен, готовящихся на вершине мира. Вершина – это, конечно, не 8 государств, входящих в G8 – этот клуб давно уже потерял свой статус объединителя всех, без исключения, крупнейших и важнейших держав или экономик мира. И Сильвио Берлускони, как следующий председатель «восьмерки», знает это очень хорошо, потому что сама Италия теперь может значиться среди первых восьми стран разве что благодаря своему культурному вкладу в историю человечества. Или – благодаря особым дипломатическим способностям ее национального лидера.
По экономическому и политическому весу не входящие в этот клуб Китай, Индия или Бразилия могут очень даже поспорить как с Италией, так и с Канадой и многими другими участниками G8.
Самоубийственная для США идея несостоявшегося кандидата в президенты Джона Маккейна о превращении «восьмерки» в клуб «демократических» государств, можно считать, уже похоронена. Вместо нее внезапно наступивший финансовый кризис выдвинул на первый план идею «большой двадцатки». Туда будут входить – уже фактически входят – те самые Индия, Китай, Бразилия и все прочие постоянные гости саммитов «восьмерки». Все они соберутся в Вашингтоне 14-15 ноября, обсуждать правила поведения держав во время нынешнего экономического кризиса. Это и будет дебют новой системы управления миром.
Берлускони в Москве, кроме того что подписывал очередной пакет российско-итальянских контрактов, занимался одним из частных вопросов, связанных как с 14 ноября, так и с саммитом «восьмерки». Вопросом о России. О том, как сделать, чтобы Россия не была проблемой для вырисовывающейся новой конфигурации миропорядка. Дело вовсе не сводится к организации встречи Барака Обамы с Дмитрием Медведевым на полях вашингтонской встречи (на которой формально будет председательствовать еще Джордж Буш).
Картина сложнее – надо провести дипломатический корабль между рифами саммита Россия-ЕС в Ницце 13-14 числа, вашингтонского саммита сразу после этого – и довести его до итальянского саммита «восьмерки» в следующем году. На последнем, видимо, будет решаться вопрос о превращении «группы восьми» в группу с какой-то другой цифрой. Двадцати, возможно. И тогда новый мир явит себя во всей красе, благодаря кризису в том числе.
Можно предположить, что интересы Европы в этой острой ситуации состоят в том, чтобы восстановить евроатлантический альянс, вынудив этим новых мажоритарных акционеров мировой корпорации к уважению Запада. Россия вряд ли станет членом такого альянса, но чем ближе она к нему будет, тем для него лучше.
Интересы лидеров-новичков в этой ситуации – это большой знак вопроса. Но, возможно, сейчас им нужно, чтобы «двадцатка» не раскалывалась на две части, как это происходит с Советом Безопасности ООН – тогда и эта структура не будет работоспособной. Лучше заранее добиться компромисса. Чем и занят Берлускони (а также президент Франции Николя Саркози, и многие другие). В Москве и других столицах.
Интересы США – также большой знак вопроса, тем более в нынешнем междуцарствии. Ведь понятно, что исходом встречи 14-15 ноября может быть лишь уменьшение влияния США – в финансах и не только. Что за инициативы, действительно, привезут в Вашингтон 19 лидеров? Какие-то общие правила поведения в экономике, финансах, которые означали бы контроль друг за другом и, в общем, экономическое ненападение – и взаимопомощь. Такие же правила поведения не помешали бы и в политике – чтобы никакой мелкий провокатор, типа Грузии, не осложнил бы ситуацию еще больше. Буш может не согласиться на все это, но тогда все будут вести разговор с Обамой.
Интересы России нетрудно увидеть хотя бы по речам Дмитрия Медведева – той, которая прозвучала 5 ноября, в день надежд Америки, избравшей новый курс и нового президента. И тем, где заявлялось, что Россия хочет и может участвовать в создании новой мировой системы.
Что касается второго – сбылось. Участвует, как видим. Но тяжелый опыт грузинской, фактически – американской провокации в Южной Осетии, так же как и опыт общения с Америкой последних месяцев, делает Москву пессимистичной, увеличивает ее опасения, что как раньше не учитывали российские интересы, так и дальше будут не учитывать. То есть Обама получает от Буша наследство в виде России, которая уже не очень верит, что США перестанут окружать ее военными базами и подстрекать небольшие государства по ее периферии к любой политике, лишь бы была антироссийской. Да и антиевропейской, по сути.
Есть два способа сделать так, чтобы тебя слушали. Или говорить очень громко, или, наоборот, еле слышно. Речь Медведева 5 ноября – это первый вариант. Теперь надо посмотреть, что в итоге получится – если говорить не о первой реакции на происходящее, а о конечном результате.
Такова ситуация среди ключевых государств мира. Как видим, речь идет о переменах, сравнимых с той эпохой, когда создавалась ООН (или, до того, Лига наций). На переднем крае перемен – Берлускони и Саркози. Осталось увидеть, удастся ли им подключить к этой работе Обаму и Медведева, и как на это посмотрят новые мировые лидеры в виде Ху Цзиньтао и других.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
