Сергей Маркедонов, заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа – для РИА Новости.
Бывших политиков не бывает. Эту истину в очередной раз доказала Нино Бурджанадзе, экс-спикер национального парламента Грузии и один из лидеров «революции роз» 2003 года. У последнего звания приставка «экс» никогда не появится. 27 октября Бурджанадзе на брифинге для журналистов заявила, что собирается создать новое политическое объединение под названием «Демократическое движение «Единая Грузия». Свою партию экс-спикер парламента видит как «резко оппозиционную». По мнению Бурджанадзе, события последнего времени показали, что «те люди, которые сегодня находятся у власти, не могут избавить нас от опасностей». А потому задачей «резко оппозиционной» партии станет смена лиц на грузинском политическом Олимпе.
Впрочем, назвать день 27 октября возвращением Бурджанадзе в «большую политику» в полном смысле этого слова нельзя – она из нее практически не уходила. После того, как при формировании списков правящей партии Грузии «Единое национальное движение» для парламентских выборов (состоялись в мае нынешнего года) Бурджанадзе не сошлась во взглядах с Михаилом Саакашвили, Нино Анзориевна на время взяла паузу и ушла в тень. Проще говоря, экс-спикер парламента не захотела быть безмолвным «первым номером», который бы тащил наверх нужных людей президента.
В эфире грузинского Общественного телевидения 17 июня она заявила, что создает фонд «За демократическое развитие», который будет изучать политическую ситуацию в Грузии. Однако экс-спикеру парламента не пришлось подвизаться на ниве политологии. «Пятидневая война» радикально изменила ситуацию как внутри Грузии, так на всем Южном Кавказе. Поражение Тбилиси, утрата двух бывших автономий, усиление российского влияния в регионе, а также высокие социальные (беженцы из зон военных действий) и экономические издержки (да еще на фоне разгорающегося глобального финансового кризиса) как результат событий «горячего августа» заставили всех сколько-нибудь влиятельных политиков в Грузии определяться.
Бурджанадзе сформулировала свои «43 вопроса к власти». В этом публичном обращении она косвенно (не в форме готовых ответов, а через вопросы) обвинила президента Грузии в том, что он ввязался в конфликт в Южной Осетии без должной подготовки и понимания ответственности за возможные последствия. Естественно, вопросы были выдержаны в «патриотическом духе». Сегодня ни один политик в Грузии не будет иметь перспектив, если не будет вести борьбу с «российской агрессией». И, наконец, вчера Бурджанадзе провозгласила о создании собственной партии. Тут же некоторые американские и европейские издания оценили шансы одного из лидеров «революции роз», как более высокие, чем возможности других грузинских оппозиционеров.
И насколько в действительности перспективно возвращение Бурджанадзе в «большую политику»? Начнем с того, что уже после трагической гибели премьер-министра Грузии Зураба Жвания в феврале 2005 года Нино Бурджанадзе негласно стала вторым номером грузинской политики. На сегодняшний день политиков такого калибра и опыта (кроме президента Михаила Саакашвили) в высших эшелонах власти Грузии просто нет. Нет их и в оппозиции, погрязшей во внутренних разборках, не выдвинувшей ни новых идей, ни новых людей.
В отличие от Саакашвили Бурджанадзе не несет непосредственной ответственности за поражение в августовской войне. Конечно же, находясь на посту спикера национального парламента, она помогала президенту «размораживать» конфликты (чего стоят парламентские акты и законы, направленные против российских миротворцев). Но в массовом сознании это вытеснено ее отставкой и отсутствием у руля государства непосредственно в августовские дни. Значит, ее имя не ассоциируется с утратой Абхазии с Южной Осетией. В глазах рядового обывателя у нее есть определенное моральное право критиковать Саакашвили. Но в обществе могут еще долго не простить Бурджанадзе ее роль в событиях 7 ноября прошлого года. Тогда спикер парламента поддержала силовые действия против оппозиционеров и введение режима ЧП.
Позиция Бурджанадзе в переговорах с «Объединенной оппозицией» (и ее отношение к голодовке противников власти) также была далеко не либеральной. И если силовое давление по отношению к «чужакам» грузинские избиратели готовы оправдать и поддержать, то авторитаризм по отношению к «своим» может не найти понимания. Следовательно, есть известный риск, что Бурджанадзе станет «своей среди чужих и чужой среди своих». Из действующей власти она ушла, став противником президента и его команды. Но и оппозиция не хотела бы делить свою политическую поляну с гораздо более «раскрученным» деятелем.
Сегодня правящая элита Грузии окончательно потеряла деятеля крупного калибра, одного из символов новой эпохи. Приобретет ли оппозиция нового лидера, неизвестно. Пока же, по мнению грузинского политолога и психолога Рамаза Сакварелидзе, сам факт возвращения Бурджанадзе является позитивным потому, что экс-спикер парламента не разделяет радикальных взглядов, и, напротив, выступает, как правило, с умеренных и взвешенных позиций.
Впрочем, у логики политической борьбы есть свои законы. Нередко она делает из конформистов революционеров. А потому остается ждать одного - чтобы само грузинское политическое пространство оказалось готовым принять носителей «умеренного» стиля. Скажем откровенно, сегодня для этого нет серьезных предпосылок.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
