Россия – страна крайностей. У нас либо обожают, либо ненавидят, третьего не дано. К истории, а особенно истории XX века, это относится в полной мере – события 90-100 -летней давности до сих пор вызывают жаркие дебаты, доходящие до личной вражды и оскорблений. «Главнейшее из искусств», то есть кино, по мере сил участвует в этом процессе, периодически выдавая на публику фильмы, затрагивающие ту или иную «болевую» точку общественного сознания. Не стал исключением и вышедший в прокат в октябре 2008 года фильм «Адмирал». Или «Адмиралъ», раз уж создатели ставят «букву ер» в названии.
Оставим в стороне исторические ляпы создателей фильма – ту же «Славу», которой зачем-то добавили шестидюймовок в щитовых установках, но понизили в ранге, обозвав крейсером, и должность Колчака, который командиром корабля в контр-адмиральском звании быть не мог (и не был, собственно). Пропустим сцену встречи Колчака с Государем. И сцену получения Колчаком известия об отречении, показанном «неожиданностью», хотя Колчак, как и все остальные командующие флотами и фронтами, знал о планируемом отречении еще до того, как оно состоялось. Не будем разбирать в деталях и многие другие сцены, попробуем вникнуть в смысл фильма.
За прошедшие 90 лет, отношение к гражданской войне менялось подобно маятнику. От первых попыток ее действительного исследования в 20-е годы, когда в СССР издавались воспоминания вождей с обеих сторон, к догматизации 30-х, когда искать в белых что-то положительное стало просто опасно. Впоследствии, со смягчением нравов, опасность уменьшилась, но в освещении противоборствующих сторон революции и гражданской войны все равно наблюдалась все та же «чернобелость». Ситуация начала меняться к 70-м годам и далее, когда в таких фильмах, как «Адъютант его Превосходительства», «Бег», «Дни Турбиных» и других, началась попытка кинематографического осмысления событий революции и гражданской войны как трагедии для обеих ее сторон.
Одним из лучших советских фильмов по этой теме, который сближает с «Адмираломъ» морская составляющая сюжета и наличие среди героев Александра Васильевича Колчака, безусловно, является «Моонзунд». Между двух его главных героев, отлично сыгранных Меньшиковым и Гостюхиным, нельзя найти виноватого. Они оба правы – офицер и матрос Русского Императорского Флота, аполитичный «старшой» и большевик. Они спорят о политике и «русскости» на квартире Артеньева («какой же ты русский, если ты большевик?»), но все споры остаются позади, когда герои попадают на мыс Церель – там, под прицелом главного калибра германских линейных кораблей, у них остается только честь и совесть. «Моонзунд» тоже можно долго и заслуженно критиковать, но этот фильм, снятый в 1987 году был одной из попыток найти общую «точку сборки» для уже осыпающейся – второй раз за столетие – страны.
Затем долгое время было не до фильмов, а после «задули иные ветра». Искать компромисс стало немодным, красные, столь долго героизировавшиеся, были скопом объявлены разрушителями и слугами дьявола, а белые возведены на освободившееся место рыцарей без страха и упрека. Газетные и журнальные статьи, книги, и, наконец, фильмы начали вбивать в головы зрителя, еще не забывшего советскую школу, ту же информацию, но в противоположной направленности. «Адмиралъ» стал на этом пути заметной вехой. Революция, казни офицеров в Кронштадте и Севастополе, гражданская война показаны в «Адмирале» неким нашествием черных сил на благоденствовавшую до того на балах и офицерских собраниях Россию, а революционеры стали адептами мирового зла, лишенными каких либо положительных и вообще человеческих черт. Они либо ведут кого-то на расстрел, либо расстреливают, либо требуют выдать для расстрела (диалог комиссара с генералом Жаненом). А, еще красные бегут. В эпической сцене, где авторы «Адмирала», видимо, отомстили за детскую обиду, нанесенную «Чапаевым» - здесь психическая атака каппелевцев на пулеметную позицию красных заканчивается сокрушительным успехом.
Впрочем, белые показаны не сильно лучше – режиссеры постарались сделать их положительными, но им не удалось сделать своих героев реальными. Волевой, харизматичный, жесткий до жестокости Колчак предстает в образе рефлексирующего интеллигента, а Елизавета Боярская играет девушку конца XX века, но никак не начала. «Не верю!» Проваленной выглядит и роль Николая, который непохож на себя ни физически ни исторически. Тем более удачно сыгранным героем второго плана является Владимир Оскарович Каппель, который, напротив, вызывает полное доверие. «Такой и был».
…А ведь все могло быть иначе.
Это должен был быть фильм про блестящего офицера, участника русско-японской и Первой Мировой войн. Про грамотного специалиста, участника полярных экспедиций, талантливого флотоводца. Подлинного патриота России, представителя настоящей элиты нашей страны.
Можно было, применив современные технологии компьютерной графики и построив макеты, показать Колчака, например, на борту «Императрицы Марии» в погоне за «Бреслау» – с демонстрацией устрашающего веера двенадцати 305-миллиметровых стволов, вспышек кордитного пламени на полгоризонта и водяных столбов высотой с пятнадцатиэтажный дом.
Показать первые в истории опыты практического применения корабельной авиации. Обстрелы турецких портов.
Показать харизматичного командира, которого собственные честолюбие и авантюризм медленно и неуклонно засасывают в воронку деградации на фоне развала страны. И показать это так, чтобы когда в финале его поставят на лёд Ангары, зритель не рыдал от умиления, а молчал. В глубине души отчётливо понимая – почему этот человек там стоит перед прорубью.
А если бы и рыдал, то не над судьбой умученного оголтелой чернью Хабенского. А над убийством блестящего офицера, грамотного специалиста, полярника, талантливого флотоводца.
Которого убил человек по имени Александр Васильевич Колчак.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
