Ян Чарногурский, бывший премьер-министр Словакии, для РИА Новости.
Скандал вокруг чешского писателя Милана Кундеры снова привлек внимание СМИ к событиям прошлого: Милан Кундера сообщил полиции о соотечественнике, тайно доставившем из тогдашней Западной Германии в Прагу послание американской секретной службы. Чехословацкая полиция связного задержала, и он провел в заключении 14 лет. Сегодня отказ Милана Кундеры встретиться с журналистами и ответить на их вопросы – самый лучший метод защиты от обвинений в сотрудничестве с госбезопасностью.
Это случилось в 1950г., когда в странах Центральной и Восточной Европы коммунистический режим занимал наступательную позицию. Еще свежи были в памяти народов разгром фашизма и победа Советского Союза во Второй мировой войне, поэтому многие граждане этой части Европы воспринимали СССР как своего защитника. Так что тогда активное сотрудничество со службами безопасности было довольно-таки распространено. А вот после подавления выступлений недовольных коммунистическими властями в Польше и Венгрии (1956г.), режим в восточноевропейских странах перешел к самозащите, и тайным службам часто приходилось вербовать себе сотрудников сложными способами. В диссидентских кругах Чехословакии тогда циркулировали подсказки, как вести себя на допросах в тайной полиции. Предостерегали от искушения что-нибудь сочинить и попытаться обмануть тайную полицию. У диссидентов-любителей не было перед профессионалами из госбезопасности никаких шансов. Раньше или позже их ловили на логических противоречиях в этих выдумках и вынуждали признаваться. Самиздатовские инструкции советовали говорить как можно меньше, и по возможности отказываться отвечать. Потому что, если из каждого госбезопасность выуживала только один грамм информации, их сумма складывалась в полную картину.
Проблемы были не только у тех, кого допрашивали, они были и у тайной полиции. В лучших традициях социалистического планирования руководство госбезопасности каждой страны планировало своим подчиненным, сколько сотрудников, то есть, тайных агентов, они должны завербовать за год, за полугодие, за квартал. Нижестоящие подразделения тоже расписывали этот план на отдельных офицеров-кураторов, и каждый знал, сколько он должен завербовать новых агентов. И если в конце квартала, полугодия или года куратор не выполнял план, то должен был себе агентов придумывать: например, сотрудники госбезопасности посещали церкви и вели со священниками провокационные беседы о религиозной жизни в стране. Или - после каждой поездки заграницу все работники внешнеторговых организаций писали отчеты, с кем они там встречались, о чем разговаривали и тому подобное. Из этих мелочей складывалась общая картина, а офицер госбезопасности зачислял в свои агенты большинство таких ни о чем не подозревающих информаторов.
Правила тайной полиции в отдельных случаях допускали возможность назвать тайным агентом и того, кто письменного обязательства не подписывал. А кроме этого, офицеры-кураторы получали деньги из фондов тайной полиции на выплату своим агентам!
После падения коммунизма руководство госбезопасности во всех странах уничтожило доносы и документацию о тайных агентах. Остались только списки секретных сотрудников, да кое-где сохранились остатки каких-то документов. Все это в период 90-х годов постепенно стали публиковать. Обнародование списков агентов коммунистических секретных служб в каждой стране оборачивалось скандалами и одновременно человеческими трагедиями. Были случаи, когда известные борцы с коммунизмом оказались одновременно агентами тайной полиции. И были случаи, когда противники режима, чьи семьи преследовали, а сами они годами находились в заключении, вдруг обнаруживали себя в списках агентов госбезопасности. Людям, для которых крах коммунизма был самой светлой мечтой, когда он стал реальностью, пришлось доказывать, что они не были агентами коммунистической тайной полиции.
Согласно закону о люстрациях, принятому в Чехословакии в 1991 г., лица, признанные агентами коммунистической тайной полиции, должны доказывать свою невиновность в суде. Но на судебных процессах люди, неоправданно числящиеся агентами, попадают в парадоксальную ситуацию. Как правило, суд вызывает свидетелями бывших офицеров госбезопасности, и таким образом сейчас они получают больше власти над своими жертвами, чем при социализме. Ведь тогда человек был обязан явиться на встречу с офицером госбезопасности, а беседовали они с глазу на глаз... Но теперь все, что бы ни сообщил суду об этих встречах бывший сотрудник тайной полиции, считается правдой.
Обвинение в сотрудничестве с коммунистической тайной полицией стало сегодня в восточноевропейских странах серьезным политическим оружием. В Польше опубликованы статьи и даже книга о сотрудничестве с госбезопасностью бывшего президента Польши, лауреата Нобелевской премии мира Леха Валенсы. В Чехии имя экс-президента Вацлава Гавела числилось какое-то время в списках тех, кого госбезопасность использовала без их ведома (что впоследствии было признано судом).
Чехословацкая тайная полиции числила своим агентом даже бывшего мэра Вены Хельмута Зилка. В этом ряду теперь и история чешского писателя Милана Кундеры, которая так или иначе получит продолжение.
Прошлое нельзя отделить от нашего настоящего и будущего. Тем же, кто пытается отделаться от прошлого радикальным способом, надо помнить, что это как минимум создает новые проблемы, а как максимум - новые трагедии.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
