Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости
Последний Европейский Совет (так, если быть точным, называются саммиты 27 глав государств и правительств ЕС) 15-16 октября в Брюсселе вроде не должен был быть чрезвычайным, но превратился в него. Из-за финансового кризиса европейцам здорово пришлось подкорректировать уже готовую повестку дня. Они должны были обсуждать финансы, судьбу Лиссабонского договора о реформе ЕС, энергетическую политику и вопросы иммиграции, ситуацию в Грузии и возобновление переговоров о партнерских отношениях с Россией. Финансовые проблемы отодвинули все остальные дискуссии «на поля» - параллельные встречи министров иностранных дел.
То, чем пришлось в эти два дня заниматься Брюсселю, в медицинском мире наверняка назвали бы подготовкой к дефибрилляции финансового организма Европы (многим этот процесс, слава богу, знаком по кино, когда медики электрошоком «запускают» больному сердце). Из-за рожденного США кризиса, финансы Старого света, а вместе с ними, естественно и экономика, близки к полной остановке и чтобы их снова заставить ритмично биться, требовалась интенсивная, шоковая терапия. Она бывает химическая и электрическая – обе очень неприятные, но первая, когда вам вкалывают лекарство, все же полегче второй, «электроударной».
Еще до начала саммита было совершенно ясно, что европейцы, для которых, особенно в финансах, консенсус чаще всего сводится к признанию того простого факта, что в их союзе 27 членов, остановятся на середине – между «химией» и «электричеством». Перегибы в любую сторону грозили еще большими неприятностями. Франция и Германия, например, накануне саммита чуть не разругались в пух и прах, когда Париж объявил, что намерен предложить на встрече пересмотреть (ослабить) общеевропейские регуляторы размеров бюджетных дефицитов (не более 3% ВВП) и госдолга (не более 60%) на время действия кризиса. Немцы были наотрез против. Вопрос замяли.
Собственно об основных мерах было известно заранее. На встрече корректировали те самые детали, «в которых дьявол». Теперь выходит, что жесткого плана европейских мер нет, а есть общеевропейский набор общекризисных мер, из которого любая страна может выбрать «инструменты» по своему усмотрению, соответственно национальным масштабам банковских заболеваний. В этом инструментарном ящике: повышение лимитов гарантированных частных банковских кладов, государственные гарантии межбанковских кредитов и готовность национальных правительств участвовать в рекапитализации (накачке деньгами) близких к банкротству ключевых банков, вплоть до их временной национализации. На мирском языке все это значит, что правительство будет погашать, выкупать, гарантировать вклады, кредиты и займы, которые списали, прошляпили, разбазарили, разворовали банки и пр.
Чтобы остановить бегство вкладчиков из банков ЕС (клиенты в Европе спешат закрыть счета, чтобы их деньги не сгорели в плохих банках), Брюссель объявил, что он будет теперь гарантировать выплату вкладов в течение трех дней после банкротства любого банка внутри ЕС. Минимальные гарантированные суммы повышаются немедленно до 50 тыс евро, а к концу 2009-го года – до 100 тысяч евро.
«Тряхнут» исключительно национальные бюджеты и, естественно, как тут не вздохнуть, простых налогоплательщиков, включая, между прочим, и россиян. Наши банки, наши девелоперы, наше правительство и т.д., тоже играли в «плохие игры» мировых банков и ипотечных компаний, а списывать все это, как водится, будут на нас.Сказать, что «дефибрилляционный шок» в Европе будет очень ощутимым, значит, почти ничего не сказать. Он будет таким, что налогоплательщик вправе схватиться за голову и спросить: «а мы-то здесь при чем?!» Уже сейчас подсчитано, что европейские государства в общей сложности выделят на интенсивную финансовую терапию 2 триллиона евро! Это более чем втрое больше того, что бросают на спасение своих банков авторы кризиса - США.
Но и это – еще не все. Кроме головной боли своих собственных, староевропейских проблем Европе, похоже, придется уже в ближайшее время заняться бедами своей «периферийной молодежи», на которые до сих пор мало кто, за колоссальностью финансовых проблем в центре, обращал внимание. А зря. С востока уже надвинулась проблема, которая угрожает всей Европе. Здесь собственно произошло то, что обычно происходит с провинциальной невинностью, которая вдруг попадает в «мир взрослых» со всеми его соблазнами, гадостями и болезнями. «Молодые», не имея стойкого иммунитета, с таким упоением взялись за вхождение в «саморегулирующующиеся рынки», что это грозит теперь крахом уже не банковских систем, а целых стран. Венгрия в настоящее время, в результате этих упражнений, уже обескровлена настолько, что в ЕС начали разрабатывать планы спасения всего венгерского государства. В Брюсселе даже поговаривают о том, что Будапешт может стать первым членом ЕС, которого придется «выкупать оптом», с помощью IMF. Речь идет об операции на манер спасения Британии в 1976-м году, когда фунт стерлингов рухнул, инфляция почти потопила острова и стране пришлось брать заем в 2,3 млрд фунтов стерлингов – совершенно невероятная по тем временам сумма. У Будапешта точно такие проблемы, помноженные, конечно, на общее банковское малолетство.
Европе сейчас даже не хочется смотреть на восток – такими нехорошими ароматами оттуда тянет. Ведь Венгрия – это лишь верхушка айсберга. Ее уже подпирают страны Балтии, а за ними подтягивается Украина (она хоть и не в ЕС, но страну с таким населением спасать придется). Диагноз восточным болезням поставил эксперт ЕС, экономист ньюкаслского университета Британии Барри Джиллс: «Кризис ударит по Востоку больнее, чем по «старой Европе». В восточной Европе, особенно в Балтии и на Украине, гипертрофировались классические проблемы развивающихся стран – структурная разбалансированность при недостаточных ресурсах от экспорта для оплаты импорта, накопления долгов для погашения других долгов и дефицитов платежных балансов». На «кухонном языке» то же самое звучало бы как «они жили не по средствам». Хочешь - не хочешь, а для «выкупа» и Венгрии, и Балтии, и Украины у Брюсселя своих средств не хватит. Значит, придется обращаться за займами к IMF, чего в ЕС делать не особенно хотят. Брюссель не любит, когда какой-то из жителей общей европейской квартиры попадает под патронаж Международного валютного фонда. Но брать деньги уже просто неоткуда.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
