Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Пока Америка, затаив дыхание, ждала исхода голосований в Конгрессе по поводу выкупа провалившихся финансовых компаний за 700 миллиардов долларов; пока – одновременно – американские избиратели следили за дебатами двух кандидатов в вице-президенты США, в далекой Северной Корее по-тихому разворачивался очередной акт ядерно-дипломатической драмы. Заместитель госсекретаря США Кристофер Хилл пересек на автомобиле границу между Южной и Северной Кореей и направился в город-сад Пхеньян, где провел неожиданно много времени – три дня.
Внешнему миру от этой поездки досталась фотография Хилла, рядышком с американскими и северокорейскими дипломатами, на холме над городом. И очень мало подробностей переговоров. Весьма важных переговоров, которые должны были вывести из неожиданно возникшего тупика процесс, в ходе которого Северная Корея должна была отказаться от ядерных планов в обмен на выполнение ряда ее требований.
Вряд ли они были полностью успешными. Потому что в кратком разговоре Хилла с журналистами уже в Сеуле, на пути домой, прозвучала такая фраза: он не может сказать им больше того, что сказал, пока не представит отчет госсекретарю Кондолизе Райс и прочим странам-участницам шестисторонних переговоров по «корейской ядерной проблеме». Кроме США и Северной Кореи, это Россия, Китай, Япония и Южная Корея.
Нет никаких сомнений, что если бы Хиллу удалось договориться в Пхеньяне обо всем, он забыл бы о шестистороннем формате. Да и Пхеньян, давно мечтающий вести переговоры с США напрямую, тоже бы не возражал. Но вдвоем у них ничего не получается. Им нужны все прочие четверо участников, в качестве гарантов, в качестве надсмотрщиков за поведением двух сторон, и так далее.
Первую скрипку тут, конечно, играет Китай. Представитель госдепартамента Стив Маккормак напомнил на днях, что в ходе корейских переговоров Америке не раз приходилось «депозитировать» разные согласованные планы, декларации и все прочее в Пекине, который затем распределял бремя между прочими участниками процесса и организовывал исполнение договоренностей. Очень интересная подробность насчет того, кто есть кто в азиатской политике и в мире в целом. Но вряд ли достаточная для того, чтобы понять, что же в итоге дала неожиданная поездка Хилла.
Проблема возникла вроде бы чисто техническая. В 2007 году на шестисторонних переговорах решили всю ядерную корейскую проблему, приняв довольно подробную дорожную карту – план того, кто предпринимает какие шаги, и как на эти шаги отвечает другая сторона. Все прочее, что происходит – это нервная реакция то одной, то другой стороны на то, что кажется кому-то злонамеренным отступлением от этой карты.
В этот раз Пхеньян обвинил Вашингтон в том, что Америка не выполняет своих обещаний убрать Северную Корею из списка стран, поддерживающих терроризм. Тут можно было бы многое сказать о качестве этого списка: либо ты поддерживаешь терроризм, либо нет, а если тут можно торговаться, то что это за список такой? Но это уже отдельная проблема стиля американской внешней политики.
А США свою медлительность объясняют тем, что Северная Корея отказывается от вроде бы согласованной процедуры проверки ее ядерных объектов (что, конечно, факт – отказывается). Это та самая процедура, которая сейчас затормозила аналогичный процесс с Ираном. Она предполагает наезд инспекций в любую точку страны в любой момент. Что для северных корейцев, привыкших ждать войны и вражеских шпионов, конечно, непривычно.
Неважно, как это произошло, что «мелкие» детали согласованного вроде бы плана вызвали нынешний застой процесса. Важно то, как Северная Корея в очередной раз заставила себя уважать. Сначала она выслала на прошлой неделе инспекторов МАГАТЭ с ядерного реактора в Енбене, сорвала там пломбы, наложенные этими инспекторами, и пообещала восстановить процесс наработки оружейного плутония.
Эксперты начали разводить руки в изумлении: ведь, вроде бы, только что была взорвана охладительная башня реактора – как же можно там что-то восстановить? Но вся история с северокорейской ядерной программой – пример того, как можно работать напрямую с публикой, например, в предвыборных США. Неважно, что говорят эксперты. Важно, испугается ли американский избиратель.
А тем временем в Пхеньяне придумали еще одну умную штуку. Спутники Южной Кореи засекли странный дым над полигоном близ поселка Пхунгери. Это то самое место, где 9 октября 2006 года Северная Корея взорвала нечто, позволившее ей объявить себя ядерной державой. И неважно, что эксперты опять начали разводить руками, комментируя качество взорванного заряда. Важно, что Пхеньян тогда подтолкнул-таки шестисторонние переговоры к более резвому бегу.
Дым, говорят люди, видевшие снимки, может быть дымовой завесой, которая скрывает от спутников подготовку к новому ядерному испытанию. Хотя тот же эффект могут произвести горящие в бочке старые тряпки, от которых решили избавиться.
И пока северные корейцы жгли тряпки и смеялись, в Вашингтоне размышляли: а хорошая ли это новость накануне выборов – взрыв северокорейской ядерной бомбы, после заверений Кондолизы Райс в том, что все идет отлично?
Мы узнаем, конечно, чего добился Хилл в Пхеньяне, что за план действий он привез северокорейским коллегам, и как он им понравился. Скорее всего, план был неплох. Теперь все зависит от того, захотят ли власти Северной Кореи сделать американским республиканцам подарок накануне выборов (в виде возобновления процесса разоружения), или решат подождать до появления в Белом доме новой администрации. И зажечь тогда тряпки на полигоне по второму разу.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
