Андрей Вавра, специально для РИА Новости.
На открывающейся сегодня, 29 сентября, осенней сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы предполагается обсудить ситуацию на Юге Кавказа. Известно как обсудить, поскольку на признание Россией Абхазии и Южной Осетии Страсбург отреагировал негативно. А ряд членов Европарламента даже потребовал применить санкции.
Нам это обидно. И по случаю очевидной в этом вопросе правоты России. А также потому, что у нас нет такой практики внутри страны, чтобы с официальных трибун критиковали российскую власть. Совокупно мы взбешены не на шутку. Поэтому Россия уже загодя - устами Константина Косачева (председателя международного комитета Госдумы и руководителя российской делегации в ПАСЕ) и Михаила Маргелова (главы комитета Совета Федерации по международным делам и заместитель руководителя делегации) предупредила, что если нас решат очень уж сильно осуждать, наказывать, а тем более откуда-то исключать, то в такой компании нам делать абсолютно нечего.
Правда, за последнее время страсти заметно поутихли. Активная разъяснительная работа президента и премьера, наших дипломатов принесла закономерные плоды. Сегодня ситуация иная, чем полтора месяца назад, когда мы начисто проиграли информационную войну грузинскому режиму.
Тем не менее, несмотря на разъяснения, в адрес России все равно ожидается жесткая политическая риторика.
Пройдемся по пунктам – почему так.
1. По своему внутреннему наполнению парламенты в европейских странах и, соответственно, европарламент, сильно отличаются от российского. Это достаточно шумное место – столкновения взглядов, принципов, позиций, мировоззрений. Тут спорят, ругают исполнительную власть, меняют правительства, утверждают или не утверждают предложенные им законы. Словом, зона повышенной критичности.
Потому практика взаимодействия с ПАСЕ у нас по преимуществу негативная. Своей критикой российских порядков ПАСЕ неоднократно нам досаждала. Парламентарии вообще строже относятся к России, чем исполнительная власть. Руководителям европейских стран надо подписывать с Россией разные договоры – про поставки нефти, про газовую трубу, про мирный атом. А парламентариям – нет. Они действуют больше в разговорном жанре.
2. В Европе по причине скученности стран, народов, конституций и амбиций вошло в привычку каждое действие производить не резко и с оглядкой – не потревожил ли соседа. И в этом смысле действия России после грузинской агрессии противоречат этому главному принципу европейских структур – делать все медленно, постепенно, согласовывая со всеми каждый параграф, выверяя каждую строчку, каждую буковку и запятую. Европейские структуры работают в режиме длительных согласительных процедур.
Россия после грузинской агрессии не стала дожидаться международного обсуждения создавшейся ситуации, не стала ждать неспешного развертывания этих бюрократических процедур. Мы сами все решили и, признав Южную Осетию и Абхазию, установили новый статус кво. Мы сделали это стремительно и односторонне, что, конечно, получит свою порцию гневных инвектив.
3. Международное сообщество, и европарламентариев в частности, сильно озадачило заявление российского руководства насчет защиты российских граждан везде, где бы они ни находились. Этот принцип относится конкретно к августовской ситуации в Южной Осетии или его надо трактовать максимально широко?
Тут у них сам собой назревает вопрос: а какова критическая масса этих граждан, чтобы Российское государство двинулось их защищать? Вот, например, на захваченном сомалийскими пиратами судне 3 россиянина. Один уже умер. В тот район движется наш военный корабль. Сомали, конечно, не Европа, но все-таки интересно – насколько далеко Россия зайдет здесь в защите своих граждан? А если российских туристов, например, в Египте захватят – как на днях захватили несколько иностранцев?
Кроме того, существует постоянный фон, формирующий известную предвзятость ко всему, что бы Россия ни делала. И история у нас сложная, и традиции демократии не слишком давние и не очень устойчивые. И вообще, Россия – понятие расплывчатое, которое трудно подсчитать и систематизировать. Начало совсем рядом, а конец – буквально за тридевять земель, на краю Азии.
Кого-то это раздражает и будет раздражать всегда. А значит, как же тут без критики?
Словом, обязательно пошумят.
Да и мы разомнемся.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
