Александр Искандарян, директор Института Кавказа, член Экспертного совета РИА Новости (Ереван).
Сделанное на днях президентом Армении Сержем Саргсяном заявление о готовности налаживания взаимоотношений с Турцией без предусловий не является новым словом в армянской политике по отношению к этой стране.
Такого рода заявления делались многократно, в частности, предыдущим главой государства Робертом Кочаряном и бывшим министром иностранных дел Варданом Осканяном. Нового в этом заявлении только то, что его сделал новый президент.
Армения всегда заявляла, что готова на дипломатические взаимоотношения с Турцией и открытие границ без предусловий. Проблема армяно-турецких взаимоотношений в этом смысле лежит в Турции, в Анкаре, а не в Ереване.
В частности, Турция увязывает дипломатические отношения и открытие границ с рядом проблем, в первую очередь, с отказом Армении от территориальных претензий к Турции, отказом от требования признания геноцида армян различными странами и урегулированием карабахского конфликта. То есть Армения готова не увязывать проблему дипломатических отношений и открытия границ с чем бы то ни было, а Турция ее увязывает.
Однако ситуация, которая сейчас существует, в каком-то смысле новая, и не только потому, что в Армении новый президент. Есть и некоторые признаки потепления армяно-турецких отношений, в частности, 6 сентября состоится футбольный матч в Ереване между армянской и турецкой сборными. Саргсян пригласил на него президента Турции Абдуллу Гюля, и совершенно не исключено, что он приедет.
С чем это связывается? На мой взгляд, Турция собирается занять какое-то новое место в мире, в регионе, и в частности на Южном Кавказе. Для Турции Кавказ - регион не самый приоритетный по сравнению с Европой и Ближним Востоком. Но все-таки и на Кавказе тоже Турция, судя по всему, хочет играть свою игру.
У Анкары не очень благополучно с соседями, поскольку американцы практически создали на севере Ирака де-факто независимое курдское государство, и это для Турции большая проблема. А на Кавказе у нее сложности именно из-за того, что с Арменией у нее нет никаких отношений. С Азербайджаном же Турция практически не граничит, она граничит только с нахичеванским анклавом.
То, как Турция вела себя во время пятидневной войны в Южной Осетии, и то, что происходит после нее, вновь подтверждает, что Анкара хочет играть на Кавказе свою игру, отделяя себя от американской политики и учитывая в том числе и российские интересы в регионе.
Это пока еще только заявки, которые могут осуществиться, а могут и нет. Во всяком случае, позиция Армении тут абсолютно очевидна – достаточно взглянуть на ситуацию в Грузии. Сейчас, когда автомобильное сообщение с Грузией практически встало, с портами творится неизвестно что, да и железная дорога работает плохо, Армении было бы очень хорошо, чтобы те же самые грузы, предположим, из России, доставлялись через какие-нибудь турецкие порты, будь то Самсун или Трабзон, что технически возможно, но невозможно политически.
В этом смысле Армения тоже пытается играть свою игру и тоже учитывает, конечно же, и мнение России по этому поводу. Это необязательно получится, но мы видим, что это пытаются делать все три страны вместе.
Что же касается инициативы премьер-министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана по сотрудничеству, направленному на обеспечение безопасности и стабильности в кавказском регионе, то «план Эрдогана» следует расценивать как часть той же игры.
Понятно, никто не ждет, что раз Эрдоган предложил этот план, то его все сразу же примут и наступит всеобщее благоденствие на Южном Кавказе, азербайджанцы подружатся с армянами, грузины с осетинами и «кузнечик запиликает на скрипке».
План Эрдогана - лишь один из форматов, в котором Турция подает сигнал Южному Кавказу – сигнал, что она готова начать играть какую-то роль в регионе. Возможно ли в нынешней политической ситуации исполнение этого плана? Нет, конечно, невозможно. Думаю, что это все понимают, включая турок.
Подобные сигналы последний раз поступали от Турции в самом начале 90-х, когда страны Южного Кавказа только получили независимость, и Турция еще пыталась играть тут особую роль, но все это скоро закончилось.
С тех пор роль Турции в регионе была статичной. Строго говоря, политика Анкары заключалась в том, что с Грузией мы соседствуем, и поэтому ездим друг к другу строить дороги и открывать пограничные пункты, с Азербайджаном мы этнические братья, и поэтому будем дружить, а с Арменией у нас проблемы, и поэтому мы закроем границы. Это не политика, это константа.
Сейчас Турция пытается в разных местах находить новые формы своей политики в регионе. Это и ремонт монастыря Ахтамар, это и разговоры вокруг приезда Гюля на футбол в Ереван. Это и план Эрдогана – кстати, совершенно не факт, что этот план примут. Важно, что сигнал получен, на него даны ответные сигналы, что-то у нас в регионе происходит, и рано или поздно что-то здесь изменится.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
