Андрей Кисляков, политический обозреватель "РИА Новости".
Средний бомбардировщик Ту-22 из состава Дальней авиации России, а также три современных всепогодных штурмовика семейства Су-25 – вот печальный итого августовских потерь наших ВВС на Кавказе. Ту-22 оснащен средствами радиоэлектронной борьбы, и может успешно противодействовать средствам ПВО противника. Штурмовики же – просто легенда афганской войны: очевидцы рассказывали, что эти самолеты выполняли боевую задачу даже после прямого попадания из ПЗРК в двигатель. Между прочим, первая партия самолетов Су-25Т в количестве 20 машин производилась в 1990-1991 гг. на авиазаводе в Тбилиси…
О чем говорят нынешние потери? Весьма о многом. Ясно, что время легкого преодоления системы ПВО ушло безвозвратно. Но главное – комплекс мер противовоздушной обороны играет ключевую роль в современном ведении боевых действий. Мало того, передовые средства нападения, которые имеются в наличии в развитых странах, сегодня проходят активный процесс сведения в единый кулак воздушно-космических вооружений.
Иными словами, в случае серьезного военного конфликта защищаться придется не только от воздушного, но и воздушно-космического нападения. Мы готовы к такому повороту событий? Отнюдь.
За двое суток до начала осетинских событий главком российских ВВС генерал-полковник Владимир Зелин далеко не в первый раз заявил: «Нынешнее состояние элементов ПВО оценивается как критическое, что усугубляет опасность воздушно-космического нападения». По мнению командующего, такая ситуация – результат хронического недостатка сил, выполняющих задачи ПВО, а также непростительно низких темпов перевооружения на современные комплексы ПВО-ПРО.
Кроме того, форсирование американских программ по развертывание элементов ПРО уже скоро приведет к появлению ударных орбитальных средств нападения. Так, в США идет реализация проекта Глобального стратегического удара (Prompt Global Strike), предусматривающего вывод на околоземную орбиту многоразовой платформы для запуска сверхзвуковых высокоточных ракет с межконтинентальной дальностью стрельбы свыше 10000 км.
Получается, что современная воздушно-космическая оборона – это единый боевой организм, сочетающий все информационно-разведывательные и стрельбовые средства. Ясно, что без единого руководства создать такую структуру невозможно. Главком Зелин убежден, что «такое положение дел уже сегодня требует от нас принятия безотлагательных мер, направленных на совершенствование средств противовоздушной, а в ближайшей перспективе – и воздушно-космической обороны России, предусматривающих объединение под единым управлением всех сил и средств защиты от воздушно-космического нападения».
То, что предлагает генерал, уже давно и успешно апробировано в определенной степени в США, где ВВС «курируют» не только воздушную, но ракетно-космическую военную сферу.
В российском же варианте, принимая во внимание извечные межведомственные дрязги, целесообразнее создать новый вид Вооруженных сил, объединяющий под своим началом ВВС и войска противовоздушной и противоракетной обороны.
Основа для такого масштабного объединения уже существует в недрах ВВС. В 2002 г. на базе бывшего московского округа ВВС было образовано Командование специального назначения. В наше время в состав этого Командования входят наиболее боеспособные авиационные и ракетные части, оснащенные комплексами ПВО С-300 и С-400, баллистическими ракетными комплексами ПРО А-135, с также дальними истребителями-перехватчиками МиГ-31 и истребителями для завоевания господства в воздухе Су-27.
Согласно последним планам российского министерства обороны, силы этого командования в ближайшее время перейдут в категорию частей постоянной готовности. Самое время…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
