Иван Захарченко, международный обозреватель РИА Новости
Дипломатия - это отчасти искусство так подобрать слова, чтобы оставить возможность для маневра. Президент Франции Николя Саркози, взявшись за роль посредника в прекращении войны в Южной Осетии, это искусство применил в полной мере при согласовании с Москвой и Тбилиси принципов решения проблемы, вызванной ударом Грузии по южноосетинской столице Цхинвали.
Самый важный из шести согласованных сторонами принципов для будущего самопровозглашенных республик Южной Осетии и Абхазии касался созыва международных переговоров об определении их будущего статуса. Как было в свое время с краем Косово из состава бывшей Югославии, независимость которого от Сербии была в одностороннем порядке принята Западом.
Россия тогда неоднократно предупреждала, что такой шаг повлечет за собой цепную реакцию отделений тех или иных территорий в разных странах.
Принцип начала многосторонних переговоров о статусе самопровозглашенных республик на Кавказе, однако, был оспорен Грузией, и в него внесены изменения, на которые Россия все-таки согласилась. В новом варианте значится, что будущие переговоры будут касаться просто урегулирования проблем Абхазии и Южной Осетии, а не конкретно их статуса.
Другие принципы предполагают неприменение силы и прекращение всех военных действий, свободный доступ к гуманитарной помощи, отвод грузинских войск в места их постоянной дислокации и российских вооруженных сил на линию, предшествовавшую началу боевых действий. При этом до создания международных механизмов российские миротворческие силы принимают дополнительные меры безопасности.
Последний пункт - о статусе Абхазии и Южной Осетии вызвал несогласие Тбилиси, которая также недовольна тем, что в привезенных Саркози формулировках ничего не говорилось о территориальной целостности Грузии.
Означает ли это, что Франция оспаривает территориальную целостность Грузии?
На пресс-конференции в Москве президент Франции витиеватым языком дипломатии разъяснил, что вместо формулировки "территориальная целостность" он предпочитает термины "независимость" и "суверенитет". По его словам, это - "более широкая формула", которая требуется для прекращения конфликта.
Видимо, в качестве уступки Грузии за это Саркози согласился добиваться изменения шестого принципа и исключения из него слов о будущем статусе Абхазии и Южной Осетии, допускающих возможность признания их отделения от Грузии, фактически свершившегося в начале 90-х годов в результате вооруженных конфликтов.
Россия приняла измененную и более размытую формулировку, но от возможности международных переговоров о будущем статусе Абхазии и Южной Осетии вовсе не отказалась.
Это подтвердил российский министр иностранных дел Сергей Лавров, заявив журналистам, что при международном обсуждении вопросы обеспечения прочной безопасности Южной Осетии и Абхазии решать "вне контекста статуса невозможно". По словам министра, они должны рассматриваться именно в этом ключе, с учетом объективно сложившейся реальности и существующих в Абхазии и Южной Осетии административных систем.
Иными словами, язык дипломатии повернулся так, что устроил и российскую, и грузинскую сторону, но каждая из них извлекла из формулировки свой собственный смысл.
Вместе с тем, как полагают некоторые политологи, корректировка шестого принципа урегулирования ситуации в регионе дает маневр Франции, как посреднику в лице нынешнего председателя Евросоюза, и возможность не соглашаться с тем, что Южная Осетия не является безусловной частью Грузии.
Как считает заведующий отделом разоружения и урегулирования конфликтов Института мировой экономики и международных отношений Александр Пикаев, Россия согласилась на изменение формулировки, во-первых, поскольку убеждена, что всегда сможет настоять на обсуждении статуса Южной Осетии, объявив о ее признании. Во-вторых, Москва не хотела создавать новых проблем с США и Евросоюзом. Хотя, как сказал РИА Новости Пикаев, это все равно вряд ли изменило бы позицию американцев, а Саркози нельзя было отступать, так что за слова можно было бы и побороться.
Впрочем, для срочного прекращения боевых действий даже откорректированных принципов было вполне достаточно. Хотя все понимают, что в дальнейшем споры о будущем самопровозглашенных республик могут выплеснуться за рамки дипломатического языка.
