Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Считается, что нынешняя поездка президента США в Восточную и Юго-Восточную Азию (Южная Корея, Таиланд, Китай) – последняя для его президентского срока, пусть даже до окончания такового остается еще шесть месяцев. Соответственно, произнесенная в ходе этой поездки, в четверг, в Бангкоке, речь Джорджа Буша о принципах американской политики в Азии – также программная, подводящая итоги этой политики и передающая наследство преемнику.
Речь интересна. Стандартный текст, подготовленный в госдепартаменте, делал бы упор на «продвижение демократии». Именно такие выступления, Буша ли или Кондолизы Райс (а до нее – Колина Пауэлла), вели все эти восемь лет к обвинениям в адрес нынешней администрации США в отсутствии у нее азиатской политики. Однако нынешняя «формула Буша», прозвучавшая в Бангкоке, выглядит по-другому: торговля плюс демократия.
И это точная формула. Потому что политика нынешней администрации США в этом регионе мира не просто есть. К возмущению тех, кто считает все президентство Буша одной сплошной внешнеполитической катастрофой, могу сказать, что это была разумная политика, вполне отвечавшая интересам Америки – страны, готовящейся передать место первой экономики (а то и первой державы) мира как раз азиатской стране, Китаю. Это была политика, обеспечивающая Америке достойное место и в новом, завтрашнем мире.
Китай, естественно, был твердо намечен как ключевая часть азиатской поездки Буша – на открытие Олимпийских игр в Пекине. Это – один из многочисленных признаков того, насколько изменилась китайская политика Вашингтона за восемь лет правления республиканцев.
При Билле Клинтоне США требовали приведения Китая к нормам американской демократии, попутно пытаясь подорвать развитие КНР самыми разными способами. При Буше Вашингтон постарался превратить Китай пусть в нелегкого, но партнера. Подчеркнем: равноправного партнера. А раз так, то прежние реалии политики в Азии ушли в прошлое. Тайваню, например, при Буше посоветовали не провозглашать независимость, и фактически заморозили поставки туда американского оружия. Это совсем не политика Клинтона, нынешняя – куда умнее.
Что повлияло на этот процесс? Тот факт, что экс-президент Джордж Буш-старший побывал послом США в Пекине, и в 1975 году сын приезжал к нему, катался по китайской столице на велосипеде и запломбировал зуб у местного врача за 60 центов? Или другой факт – первый серьезный внешнеполитический кризис администрации нынешнего Буша, апрель 2001 года, когда китайские ВВС принудили к посадке на острове Хайнань американский самолет-шпион - и Буш понял, что ситуация в мире изменилась, он ничего не может сделать с Пекином, а может только извиниться? Или 11 сентября 2001 года, когда стало ясно, что сейчас нехватало еще только поссориться с Китаем? Все вместе? Так или иначе, на эти темы пишутся книги. Книги о плавном переходе мира от «американского века» (который так и не состоялся) к веку партнерских отношений нескольких ключевых держав.
Здесь можно вскользь заметить, что почти так же разумна политика США в отношении второго азиатского гиганта, второй страны, чья экономика может вскоре обогнать американскую – речь об Индии. Это при Клинтоне Америка пыталась наказать Индию санкциями за обретение последней ядерного оружия. За восемь лет правления Буша отношения этих двух стран так же, как и с Китаем, перешли в стадию пусть нелегкого, но партнерства.
Переход к разумной политике шел и проходит нелегко, с отступлениями. Что ощущается в двух прочих, кроме Пекина, пунктах маршрута поездки Буша: Сеул и Бангкок. В Южной Корее президент США в полной мере окунулся в ситуацию, когда меняется система союзнических отношений во всем регионе. Южная Корея, как и Япония, уходят для США на второй план, теряется прежний смысл всей их внешней политики. Они-то и кричат, что у Америки нет политики в Азии. Как же нет, есть – просто другая. Не всегда последовательная и логичная, правда.
Например, корейский ядерный кризис был ошибкой Буша. Точнее – попыткой неоконсервативной группировки в администрации США все-таки навязать Америке конфронтацию с Китаем, ослабить Китай с помощью создания очага напряженности на его границах. До сих пор неизвестно, существовали ли северокорейские ядерные программы в тот момент, когда США обвинили Пхеньян в их наличии. Зато сегодня известно, что, с мучительными колебаниями, администрация Буша по сути доверила Китаю ключевую роль в урегулировании этого искусственного кризиса. В этом смысл всей истории пекинских шестисторонних переговоров, которые «ядерный кризис» практически разрешили.
И это не все. Весьма похожая ситуация связана с визитом Буша в Таиланд. Пропагандистская сторона этой поездки подразумевает, что президент США выезжает на границу второй «проблемной страны» Азии – Бирмы (Мьянмы). А Лаура Буш посетила лагерь бирманских беженцев на границе двух стран.
Демонизация то одной страны, то другой, использоваиие этих «демонов» для осложнения жизни их соседям, организация мощных международных кампаний по защите прав человека в очередной такой стране-демоне – это тоже, в общем, скорее клинтоновская политика. И Буш вряд ли мог отказаться от нее полностью, американское общество просто не готово к признанию того факта, что США уже невыгодна роль держателя эталона демократии и надзирающего по части прав человека. Поэтому слова, которые произносят американские деятели, это слова из несостоявшейся эпохи американского господства. А вот дела… В точности как с Северной Кореей, Буш передал, в сентябре прошлого года, ведущую роль в Бирме тому же Китаю – «ответственному акционеру» международной системы. Более того, такая же роль, похоже, отводится ему в случае с Суданом.
Последний вопрос: успешна ли политика Буша в Азии? Сам он в своей бангкокской речи отвечает так: первое, торговля США с этим регионом составляет сейчас до триллиона долларов в год (из них, добавим, более 300 миллиардов – с Китаем). И второе – «Америка улучшила отношения со всеми основными державами Азии одновременно».
А ведь верно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
