Андрей Кисляков, политический обозреватель РИА Новости.
Вроде бы не должен американский министр обороны испытывать особую привязанность к российским ядерным боеголовкам. Однако выступление Роберта Гейтса перед офицерами ВВС на авиабазе в штате Вирджиния в первой половине июня свидетельствует о том, что американские военные довольны тем, что российские планы реформирования Вооруженных Сил предусматривают, в первую очередь, усиление ракетно-ядерного потенциала.
Происходит ли это совершенствование на самом деле? Действительность сегодняшнего дня говорит о том, что ядерным оружием воевать нет никакой возможности, и надеемся - не будет. С другой стороны, частота вооруженных конфликтов в мире год от года растет, и оружия требуется немало. Но только обычного, лучше всего - высокоточного, поражающие характеристики которого приближаются к ядерным образцам.
Отдавая дань традиционной риторике о российской ядерной угрозе, США на деле форсируют процесс перехода на обычные вооружения и меньшей зависимости от ядерных сил. Об этом в конце мая объявил и.о. заместителя госсекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Джон Руд.
Но вернемся к Роберту Гейтсу и его речи. Может быть, зря с таким оптимизмом воспринимает он российскую ядерную стратегию? Может быть, и мы наряду с «Тополями» и «Булавами» готовим переворот в сфере обычных современных вооружений?
По мнению обозревателей агентства «Рейтер», «Россия, пытаясь восстановить роль на мировой арене после кризиса постсоветских годов, увеличивает затраты на военные нужды, чтобы создать профессиональную, хорошо экипированную и мобильную армию, но, по мнению некоторых аналитиков, эти реформы проходят очень медленно». «На самом деле Россия не тратит больших средств на нужды обычных, неядерных видов вооружения. Это вполне объяснимо ввиду многих причин, демографических и так далее», - цитирует агентство и самого Роберта Гейтса.
А не сгущают ли американцы краски?
Несколько общих слов о нашем ядерном оружии - российской стратегической триаде - наземным, морским и воздушным силам.
Вот какую характеристику отечественному стратегическому оружию дал президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Леонид Ивашов: «То, что происходит сегодня в этой сфере, вызывает серьезную озабоченность. Мобильный «Тополь-М» весьма уязвим от ударов обычных средств поражения, его подвижность перестала гарантировать скрытность и защищенность. Скорее, он способен работать в качестве сдерживающего фактора лишь в восточном направлении.
Авиационная компонента триады деградирует, несмотря на интересные разработки конструкторских бюро...современных стратегических крылатых ракет в гособоронзаказе нет...»
«Морская составляющая триады также в драматической ситуации, без четких перспектив выхода из тупика» (в частности, имеется в виду, явно «сырая» ракета морского базирования «Булава», которую, тем не менее, собираются принять на вооружение уже в текущем году, - А.К.).
Если уж российский генералитет, которого трудно заподозрить в излишней любви к США, заговорил о слабости святая святых своих Вооруженных Сил, то - радуйся, Гейтс.
Кроме того, повод не унывать ему предоставил в начале июня премьер-министр России Владимир Путин, который потребовал навести порядок со сроками разработки новых видов вооружений для армии и флота. «Важно принять финансовые решения для скорейшего завершения действительно перспективных опытно-конструкторских разработок, начатых в прошлые годы. Нужно навести порядок со сроками их исполнения», заявил Путин на совещании 10 июня по вопросам гособоронзаказа на 2009-2011 годы.
Требование «навести порядок» означает одно: нет этого порядка, точнее, нет новых вооружений. В конце марта в то время первый вице- премьер российского правительства Сергей Иванов заявил перед тульскими оружейниками: «...мы на практике сталкиваемся с факторами неготовности производственной базы многих предприятий «оборонки» к серийному производству современных и востребованных на мировом рынке высокотехнологичных систем вооружения».
Речь идет, прежде всего, о серийном производстве ракетно- зенитных комплексов С-400 и «Панцырь-С1», которые могут противостоять высокоточному оружию и составить основу системы воздушно-космической обороны (ВКО).
Собственно, именно созданием глобальной ВКО - ПРО и заняты Соединенные Штаты. Наших же систем, разработанных, к тому же не один десяток лет назад, в войсках - единицы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
