Анатолий Королев, писатель, культуролог, для РИА Новости.
Мир наводнили подделки русской живописи. А еще десять-пятнадцать лет назад в мировом обращении антиквариата, на ежегодных торгах Sothebys и Christie подделки русской живописи практически не встречались.
Почему? Тут было несколько причин. Во-первых, спрос на русскую живопись был умеренным, а цены даже на самых знаменитых мастеров на порядок уступали суммам, за которые продавались, например, произведения французских импрессионистов. Специализированные русские торги проводились от случая к случаю, по мере накопления предложений. Элитный слой русских художников был ограничен именами пяти-семи корифеев: маринист Айвазовский, пейзажист Шишкин, абстракционист Кандинский, супрематист Малевич и авангардистка Попова. В этот список можно было добавить еще произведения фирмы Фаберже, особенно его пасхальные яйца. Все произведения мэтров были наперечет. Русский рынок по обороту намного уступал всем прочим.
Короче, русское искусство особым спросом не пользовалось. И вдруг! За считанные годы грянул бум. Торговля русским искусством стала и прибыльной и престижной.
Ответ очень прост - Россия встала на рыночный путь развития, вышла из кризиса первых лет, в стране появились сначала сотни, а затем тысячи миллионеров. Они то и стали жадно и азартно скупать русское искусство. Спрос и рынок возникли как черт из табакерки.
Как известно спрос рождает предложение.
Но где найти для всех желающих новых шедевров? Как обуздать лавину денег, готовых хлынуть в руки арт-дилеров? Проблему решили подделки. На производство фальшивок был брошен подпольный гений сотен беспринципных русских имитаторов. Их невольными союзниками стали эксперты, которые в первое время были просто не в состоянии распознать фальшак. Как гром среди ясного неба прозвучало недавнее официальное заявление Третьяковской галереи о том, что ее эксперты (элита элит!) выдали 96 ошибочных заключений.
Причем это признание было, скорее всего, вынужденным. Его сопровождал ряд громких скандалов и планомерное наступление чиновников из «Россохранкультуры». Шутка ли, за два года вниманию общественности было предъявлено целых четыре каталога подделок русской живописи! Надо отдать должное мастерам фальшивок. Это целая подпольная индустрия. Например, сначала где-нибудь на блошиных рынках Европы или России, а то и на торгах приобретается по дешевке второстепенная работа второстепенного мастера. Тут важно, чтобы картина была написана на холсте той эпохи и красками, которых уже не купить. Это основание выдержит любое увеличение, а взятая на анализ крупица засохшего масла убедит эксперта, что краска настоящая, из 18 или 19 века. Вкрапления и подчистки делаются виртуозно, с использованием электронных микроскопов и целым рядом тайных ноу-хау, которые еще предстоит разгадать. Картина приобретает русские черточки. Появляется вдали над немецкими перелесками сверкающий мазок креста на куполе православной церквушки. На переднем плане чинного голландского пейзажа расползается лужица после дождя. В луговой траве наливаются синим светом расейские васильки. И вот готов новый неизвестный прежде Клебер или даже сам Шишкин. После кропотливой и виртуозной работы полотно готово к торгам. Подделать подпись, пожалуй, - самое простое. Гораздо труднее создать фальшивке приличный провенанс, историю написания, хронику продаж. Думаю, что в особых случаях подделываются старинные каталоги, газеты, письма, фотографии, сочиняется целый исторический пласт для фальшивки, которая будет стоить миллионы долларов.
Ежегодный объем операций на рынке русской живописи оценивается в 1,5 - 2 млрд. долларов!
Определить подделку практически невозможно.
Тут мы касаемся еще одной важной темы.
Подделка рассчитана исключительно на богатого лоха, экспертный круг чаще всего нутром чует фальшивку, арт-дилеры вообще неуязвимы они прекрасно знают, что продают, рекомендуют, всучивают фальшак. Дело доходит до абсурда, на одном из провинциальных торгов была выставлена на продажу якобы неизвестная картина Шагала, устроители выставки-продажи обратились к дочери Шагала, которая категорически заявила: это подделка! Мой отец такой мазни не писал. И что же? Картина была все равно куплена за баснословные деньги, правда не покупателем, а самими галеристами. Зачем? А затем, что покупатели заинтересованы в том, чтобы на рынке крутилось как можно больше сомнительных работ. В этом море фальшивок сам черт сломает рога, количество картин Айвазовского, которые вошли в оборот, уже давно в три в четыре раза превзошли написанное гением. Для такой массы марин мастеру нужно было иметь три жизни, а не одну.
Один из самых заметных скандалов случился пару лет на аукционе Sothebys с картиной Ивана Шишкина, которую эксперты из Третьяковки сочли работой молодого художника. Стартовая цена картины равнялась 1,28 млн. долларов. Но тут в торги вмешались представители шведского аукционного дома Bukowskis, которые узнали в «молодом Шишкине» свою недавнюю продажу, картину третьестепенного голландца Маринуса Куккука, проданную «всего» за 65 000 долларов.
Но как говорится, почувствуйте разницу.
Пожалуй, впервые современное общество столкнулось с феноменом подделки в таком агрессивном и тотальном обличии. Нечистые на руку художники, дилеры, галеристы, эксперты вошли в молчаливый сговор по производству не просто подделок, а целой фальшивой истории живописи. И это касается не только отечественных мастеров. Подделывают все, что дорого стоит: офорты Рембрандта, этюды Гойи, наброски Рубенса, палитры Ван-Гога, рисунки Тулуз-Лотрека. Очистить эти авгиевы конюшни лжи становится все сложней. Думаю в будущем, при торжестве нанотехнологий, нас еще ждут подделанные целиком гробницы египетских фараонов, счастливо обнаруженные среди скал.
Главная основа бума подделок - не в деньгах, а, увы, в разделении людей на знатоков и профанов, на покупателей и экспертов, на мастеров и дилетантов, на тех, кто продает, рекомендует и тех, кто покупает.
Сама цивилизация устроена как машина по производству мечты, и не важно истинный Айвазовский украшает гостиную нувориша или фальшивый, миллионеры любуются чаще всего не полотнами, а стоимостью. Вот, что должно бить в глаза.
Недавние покупки новичка коллекционера Романа Абрамовича, который на аукционе Christie в Нью-Йорке выложил сначала 33,6 млн. долларов за полотно современного квазиреалиста Люсьена Фабра «Спящая социальный работник», а затем 86,3 млн. долларов за триптих Фрэнсиса Бэкона. Обе картины принадлежат к самым мрачным - хотя и блистательным - полотнам современной живописи: безобразная голая толстуха на обшарпанном диване и мизантропическая мертвечина Бэкона, отмеченная невероятным шармом. Любоваться этими картинами дома физически невозможно. Но стоимость конечно ошеломляет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции