Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Нет, наверное, комментатора, который бы не прошелся изящным стилем по символике первой зарубежной поездки нового российского президента Дмитрия Медведева - на восток, в Казахстан и Китай, в том смысле, что не на запад. Символика - вещь эффектная, но в данном случае достаточно бессмысленная. Потому что на самом деле надо было ехать в обе стороны одновременно, а это никак не сделаешь. Дело в том, что у Москвы нет и не будет никакого выбора между восточной и западной политикой, их всегда будет две, связанных между собой. И как связанных! Россия на три четверти - азиатская страна, но это по территории, а так на этих трех четвертях живет лишь 28% населения. Страна-перевертыш, евразийская загадка.
Правда, в сегодняшнем мире не только лидеру евразийской державы есть смысл начинать свою международную деятельность с Китая, сразу после посещения своих соседей. Но Китай при этом России как раз сосед, да еще и сосед номер один по протяженности границы.
Главное же здесь в том, что в сегодняшнем мире Китай - символ глобальных перемен, перемен невероятной сложности и масштаба. Даже сами китайцы не успевают вовремя осмыслять собственную роль в мире через 10 или 20 лет - куда уж там окружающему миру.
Так или иначе, для многих в российском политическом классе выбор маршрута первой поездки Медведева мыслится не как недемократичное предпочтение востока западу, а как символ того, что при некоторой скучной статичности западной политики, или вообще без учета этого фактора, восточную-то политику Москве и надо усилить, сделать ее более осмысленной. Поскольку там лежат и наибольшие возможности, и наибольшие вызовы, то есть, прямо скажем, проблемы. Для России, и не только.
Например, как распорядиться ресурсами Сибири и Дальнего Востока? Накануне перелета Дмитрия Медведева из Астаны в Пекин всплыли цифры: 30 миллионов тонн нефти и 68 миллиардов кубометров газа в год. Столько Россия будет поставлять ресурсов Китаю, если удастся окончательно договориться по проектам, которые обсуждаются еще с прошлого десятилетия. То, что не меньше Китая энергоресурсов будут получат другие тихоокеанские страны, не суть проблемы. Суть в том, как использовать ситуацию для комплексного развития российского Востока. Да, те, кто получает наши восточные ресурсы, инвестируют в добывающую и трубопроводную инфраструктуру - но как, опираясь на развитие Китая, сделать Сибирь и Дальний Восток чем-то большим, чем поставщик сырья?
Это проблема старая (и решают ее российские власти не первый год), а есть поновее: Центральная Азия, где сходятся (и в целом не мешают друг другу) интересы России, Китая, Индии, да и многих других. Сейчас понятно, что у Китая там просто иные, чем у России, интересы, и мы друг другу не мешаем. А можно спроектировать интересы более амбициозные для всех, и это тоже вопрос долгих лет политики.
Дмитрий Медведев знает Китай. Два года он отвечал за тяжелый участок - организация Годов России в Китае и Китая в России, со множеством поездок и переговоров. И так получилось, что именно Медведев как бы закрыл, путем успешного проведения этих самых Годов, некую эпоху в отношениях между двумя нашими странами. И теперь получается, что ему же проектировать новую эпоху.
Отсчет старой надо вести не от великой дружбы 50-х и части 60-х, а от 1989 года, когда Михаил Горбачев и Дэн Сяопин прекратили великую вражду. Далее время ушло на мучительное восстановление товарооборота (в начале десятилетия он еле превысил 10 миллиардов долларов, а сейчас - 48, третий торговый партнер России). За это же время лидеры двух держав поняли, что у них, с их амбициями увеличить свой «вес» в мире, полное совпадение интересов на международной арене. От необходимости стабильности и роста друг у друга до малейших региональных конфликтов. Кстати, и сейчас ключевым документом визита будет декларация на эту, международную тему.
Наконец, с помощью «медведевских» Годов России и Китая решилась проблема восстановления контактов между миллионами людей в обеих странах. Ключевая опора этих контактов - уменьшающаяся эмигрантская китайская община в России и растущая российская в Китае. Но при объеме бизнеса почти в 50 миллиардов это еще и деловые контакты, не говоря о возрождении интереса к культуре друг друга. Не надо иллюзий, монополизма России в Китае больше не будет, мы только одна из интересных и вполне приятных китайцам стран, но мы хотя бы заняли в глазах китайской публики свое законное место. То же самое со всем китайским в России.
А вот дальше - дальше, видимо, все участники событий ощущают какую-то гулкую паузу. Например, этап закупок Китаем российских вооружений естественным образом уходит, сейчас останутся разве что совместные разработки в этой области. Москву не устраивает структура товарооборота, где ее «машинотехническая продукция» сократилась до 1,3%. А Китай не устраивает качество этой самой продукции. А вот наоборот уже доросло до 30%. И дело здесь не в качестве отношений двух стран, а в их экономиках.
Все в целом приводит к какой-то легкой прохладе в контактах. Период бури и натиска позади, возникло ощущение, что вот так, в нынешнем виде, отношения двух стран и будут развиваться сколь угодно долго. А такого не бывает. Но трудно понять, что делать дальше. Развивать инвестиции в обе стороны? Продолжать сотрудничество в космосе (у нас есть программы освоения Луны, Марса, Фобоса и т.д.)? Снимать кино вместе? Переводить новые книги? Все это сразу?
В любом случае множество новых путей сами наметят себя, и появится понимание новых горизонтов у стратегов. И делаться все это будет как раз в президентство Дмитрия Медведева.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
