Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости
Характерной чертой войн XX века является высочайшая интенсивность специальных операций - диверсии, шпионаж, радиоигры, распространение слухов и т.д., и т.п., - активно использовались всеми воюющими сторонами. Большие и малые спецслужбы сражались на невидимом фронте в угрожаемый период - для обеспечения наилучших условий вступления в войну, в ходе войны - для достижения победы, и после ее окончания - для закрепления результатов (победители) или для смягчения последствий поражения (побежденные).
Разумеется, не стала исключением и Вторая Мировая война. Пока на сухопутных и морских ТВД и в небе над ними сходились в боях миллионы человек, десятки тысяч танков и самолетов, тысячи боевых кораблей и катеров - в тылу армий и фронтов действовали многочисленные разведчики и диверсанты, а также те, кто должен был их ловить. Особо важная роль в условиях войны выпадала военной контрразведке - на ее плечи ложилась основная нагрузка по борьбе с вражеской агентурой в действующей армии.
На 22 июня 1941 года военной контрразведкой в СССР ведало 3-е управление НКО (народного комиссариата обороны). Незадолго до того, в январе 1941 года, эта функция вместе с кадровыми сотрудниками была передана в НКО из НКВД. С началом войны данное решение сочли ошибочным, и 17 июля 1941 года военная контрразведка вновь возвращается в структуру НКВД, в рамках которого создается Управление особых отделов.
Его сотрудники, носившие офицерские звания ГБ, занимались выявлением вражеской агентуры в частях и подразделениях РККА и флота, боролись с диверсантами и террористами в прифронтовой полосе. Кроме того, в их задачи входило ведение разведки в тылу противника, а также работа с немецкими военнопленными и проверка вернувшихся из вражеского тыла и/или плена советских военнослужащих.
Особые отделы исправно выполняли свою роль, однако двоевластие на фронте - военные подчиняются НКО, особисты - НКВД - не могло идти на пользу делу. В итоге, 19 апреля 1943 года постановлением СНК СССР № 415-138сс, на базе Управления особых отделов НКВД СССР образуется Главное управление контрразведки «Смерш» НКО. Сейчас неизвестно, кто решил ввести в название государственной структуры залихватскую аббревиатуру от «Смерть шпионам!». Специалисты по истории ГБ полагают, что это было сделано по инициативе старших офицеров ГБ тех времен, еще помнивших времена революции и гражданской войны, когда возникали органы и службы с самыми невероятными названиями.
Вместе с функциями, «Смерш» унаследовал и кадры НКВД - его главой становится комиссар госбезопасности 2-го ранга Виктор Абакумов. «Соседнюю» организацию - управление контрразведки наркомата ВМФ возглавил комиссар ГБ Петр Гладков. Несколько позже, 15 мая 1943 года создается отдел контрразведки «Смерш» для агентурно-оперативного обеспечения пограничных и внутренних войск, милиции и других вооруженных формирований НКВД. Его возглавляет комиссар ГБ Семен Юхимович.
Главные задачи военной контрразведки оставались прежними - выявление вражеской агентуры и антисоветских элементов в войсках и прифронтовой полосе, работа с немецкими военнопленными, фильтрация вернувшихся из плена солдат и офицеров РККА. Также «Смерш» активно работал по линии розыска, задержания и следствия по делам советских граждан, выступавших на стороне врага в составе подразделений «добровольных помощников» (H.W. - Hilfswilliger) Вермахта и войск СС, а также антисоветских вооруженных формирований, таких как РОА (власовцы), «бригада Каминского», 15-й казачий кавалерийский корпус СС, «национальные батальоны» и т.д.
«Смерш» активно противодействовал спецслужбам противника, пытавшимся наладить в тылу советских войск разведывательно-диверсионную деятельность. Только в ходе радиоигр, которых с конца апреля 1943 года и до конца войны было проведено 186, органам военной контрразведки удалось задержать свыше 400 вражеских шпионов и диверсантов, а также несколько десятков тонн грузов, предназначенных для немецкой агентуры в советском тылу.
Служба в органах контрразведки была опасной - как правило срок жизни особиста-оперативника до выбытия по ранению или гибели составлял три месяца, что было сравнимо с продолжительностью жизни командного состава штрафных частей. По мнению ветеранов «Смерша», атмосферу этой службы отлично передает роман Владимира Богомолова «Момент истины (В августе сорок четвертого)», описывающий действия подразделения контрразведки по поиску и захвату разведывательной группы противника.
С приближением победы и освобождением все большего количества советских военнослужащих из немецкого плена особую важность приобрела задача фильтрации бывших военнопленных. Следует отметить, что вокруг этой функции военной контрразведки создано огромное количество мифов в диапазоне от «не было никаких лагерей для пленных, все это антисоветские выдумки» до «все освобожденные из плена прямым ходом попадали в ГУЛАГ».
Истина, как всегда, далека от обоих полюсов. Бывшие военнопленные действительно подвергались проверке органами военной контрразведки в спецлагерях НКВД, создававшихся в прифронтовой полосе. Эта проверка, в зависимости от обстоятельств, могла быть быстрой, а могла, по воспоминаниям некоторых ветеранов, стать «долгой и унизительной».
Подавляющее большинство бывших военнопленных, как свидетельствуют доступные сегодня документы приводимые, например, в работах историка Виктора Земскова, в итоге возвращалось в состав РККА. Так, на 1 октября 1944 года через спецлагеря прошли свыше 300 тысяч освобожденных из плена военнослужащих, в том числе 258 тысяч солдат и сержантов и около 45 тысяч офицеров. Из числа солдат и сержантов проверку благополучно прошли 95%. 75% проверенных были направлены в армию, 12 - в промышленность. Около одного процента бывших военнопленных солдат и сержантов попали в штрафные подразделения, и 4 процента - уличенные в добровольной сдаче в плен и сотрудничестве с противником - были арестованы. Остальные солдаты и сержанты были демобилизованы по состоянию здоровья.
К офицерам подходили строже - в армию попали 60% офицеров из числа проверенных на начало октября 1944 года, 36% - свыше 16 тысяч человек -отправились в штрафные батальоны, несколько десятков человек вернули на работу в тыл, и 1300 человек - почти 3% от числа прошедших проверку - были арестованы.
Такие же данные приводятся в исследовании сотрудников правозащитного общества «Мемориал» Кокурина и Петрова («НКВД-НКГБ-Смерш: структура, функции, кадры». Статья четвертая (1944-1945)), опубликованном в девятом номере журнала «Свободная мысль» за 1997 год.
С переносом войны на территорию Германии на военную контрразведку были также возложены обязанности по проверке гражданских репатриантов. В общей сложности на 1 марта 1946 года на родину вернулись 4.199.488 советских граждан, в том числе 2.660.013 гражданских и 1.539.475 военнопленных. В лагеря из этого числа попали 46.740 гражданских и 226.127 военнослужащих, или, в общей сложности - чуть больше шести процентов человек, в отношении которых был доказан добровольный переход на сторону врага или иное сотрудничество с ним.
Оценивая проверку бывших военнопленных и гражданских репатриантов с моральной точки зрения, следует отметить, что в той или иной степени подобные меры в отношении своих граждан возвращавшихся с территории противника предпринимали все страны и во все исторические эпохи, поэтому подходить к данной теме с позиций «хорошо-плохо» - бессмысленно. Единственным критерием оценки работы спецслужб является «эффективно-неэффективно». С этой точки зрения «Смерш» был одной из самых эффективных спецслужб Второй Мировой, внесшей значительный вклад в Победу.
После окончания войны и возвращения на родину бывших военнопленных и угнанных на принудительные работы граждан, необходимость в существовании органов контрразведки, непосредственно подчиненных военному ведомству отпала. 3 мая 1946 года функции военной контрразведки вновь были переданы особым отделам органов госбезопасности, которые продолжают их осуществлять и в настоящее время.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
