Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Бывший прокурор по бывшей Югославии Карла дель Понте все-таки получила выволочку. Она так привыкла, что ей все можно, что вывела из себя даже всегда уравновешенный швейцарский МИД, сотрудником которого теперь и является. Дель Понте было предписано в специальной телеграмме «немедленно возвратиться в Буэнос-Айрес» на место посла Швейцарской Конфедерации в Аргентине, и запрещено проводить намечавшуюся на начало апреля в Милане презентацию ее новой книги La Caccia. Io e i criminali di guerra или «Охота. Я и военные преступники». «Общественное представление этого произведения несовместимо с должностью посла..., там содержатся заявления, которые недопустимы для представителя Швейцарии», заявил 8 апреля в специальном заявлении для прессы официальный представитель швейцарского МИД Жан-Филипп Жанра.
Любого другого дипломата подобного рода публичный реприманд надолго вывел бы из строя. Но поскольку «железная швейцарка» видывала и не такое, то она спокойно отбыла из Италии и уже должна прибыть по месту службы. Действительно, что такое мелкий укол МИД, если Карла находит странную гордость в перечислении многочисленных и всегда нехороших прозвищ, которой ее наградили те, в чью сторону хоть раз простиралась тяжелая прокурорская рука бывшего генпрокурора Швейцарии, бывшей главы (1999-2007) Международного трибунала для бывшей Югославии (МТБЮ). Уже на посту главы МТБЮ Карлу окрестили «новым гестапо»; итальянская Cosa Nostra называла ее La Puttana, что переводить совсем не хочется; от швейцарских банкиров уроженка итальянской Швейцарии получила кличку «неуправляемая ракета».
Карла говорит, что эти ярлыки ее вовсе не смущают, поскольку они свидетельствут лишь о том насколько хорошо она выполняла свою работу. Ее не смущает даже то, что ее бывший итальянский коллега, Джованни Фалькони, называет Карлу «персонификацией упрямства». Странный, конечно, подход к оценкам, но если хоть раз увидеть Карлу «живьем», то многие вопросы снимутся сами по себе. Ну да ладно.
О ее работе на посту генпрокурора Гаагского трибунала и ее 416-страничная книга, выпущенная миланским издательстве Feltrinelli. Она пока вышла на итальянском, но уже готова на английском и французском. За 20 евро можно окунуться во внутренний мир дель Понте-прокурора. В общем, книга весьма скучная и была бы еще скучнее, если бы Карла не привлекла к соавторству репортера New York Times Чака Судетича, который как мог помог прокурору «избавиться от чисто прокурорского слога».
В принципе, дель Понте не раскрыла совершенно никаких тайн. То, о чем она пишет, включая и «откровения» о том, что у живых сербских пленных албанцы Косово вырезали внутренние органы и переправляли на Запад как донорские, уже, более или менее, было известно и раньше от сербских беженцев. Но сербам в 90-х «не должно» было верить. А из уст прокурора Конфедерации это звучит весомее, зато сразу же поднимает вопрос о том, а где же была сама Карла и почему не сделала ровным счетом ничего, чтобы виновных найти и привлечь.
Она утверждает, что сделать ничего не могла, поскольку ужасно трудно было собирать доказательства в Косово, где «бандиты и преступники» буквально сидели друг на друге, свидетелей запугивали, а косовских албанцев боялись даже судьи в Гааге. Так и написано: «Я думаю, что некоторые судьи Трибунала по Югославии боялись, что албанцы приедут и расправятся с ними». Это ужасно огорчает теперь Карлу.
Наш ведущий эксперт по Балканам Елена Гуськова, руководитель Центра по изучению современного балканского кризиса Института славяноведения РАН, не единственная, кто находит трибунал весьма странным образованием. Она сама участвовала в его работе в качестве научного эксперта еще в 2003 году во время суда над сербским генералом Станиславом Галичем. «Трибунал был создан специально для оправдания акций НАТО в Югославии, - полагает Гуськова. - Агрессия была вне закона, но законность здесь вывели из формулы наказания «виновного», которого определили заранее. Руководство трибунала не разбирается в сути процесса, а подтасовывает и подгоняет факты к схеме виновности одной из сторон. У меня вообще создалось впечатление, что обвинению не хватает знаний. Среди судей были и те, кто в Гааге в первый раз услышали про Балканы. В Гаагском трибунале, по крайней мере для сербов, результат известен заранее: все будут осуждены».
То, что именно дель Понте «посадили на Югославию», чтобы добить репутацию сербов, мало удивляет. В Швейцарии «неуправляемой ракете» к концу 90-х было уже тесно. Что, в общем, не удивительно, учитывая, что при своих необычно малых габаритах она имеет честолюбие и напор размером с Альпы. Она всегда шла к своей цели буквально напролом и доводила следование букве закона до такого абсурда, что порой даже ее коллеги удивлялись, как можно добиться, чтобы между законом и действительностью не осталось и мизерного зазора для здравого смысла и справедливости.
В ее карьере очень много громких дел и очень много громких дел политических, от которых отдает скандалами. Злые языки говорят, что Карла лезла в них с нескрываемым удовольствием, поскольку знала, что это «даст ей имя». Еще более злые языки говорят, что от всех этих дел отдает либо заказанностью (надо было оправдать демонизацию сербов), либо предвзятостью суждений (дель Понте сама и не скрывает своей неприязни к Сербии и России), а в по-настоящему важных делах основное делала вовсе не Карла.
Дель Понте бралась и за «дело Mabetex» в 90-х. Тогда Бориса Ельцина и его дочерей обвинили в том, что эта компания оплачивает их расходы и уже истратила на это более 1 миллиона долларов. Она «замораживала» швейцарские вклады бывшего премьера Пакистана, ныне покойной Беназир Бхутто. Возможно, обе эти истории сейчас было бы интересно пересмотреть - да никому не хочется этим заниматься.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
