Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости
Два года назад Тегеран официально заявил, что на ядерном обогатительном комплексе Натанз в Исфагане получена первая партия низкообогащенного урана, необходимого для производства топлива для атомных реакторов. Та памятная дата вошла в историю современного Ирана как Национальный день ядерных технологий. Отмечается он теперь в стране ежегодно, по иранскому календарю 20-го фарвардина, которое в этом году пришлось на 8 апреля.
Сегодня иранский Национальный день ядерных технологий стал, можно сказать, днем международным. Иранский атом разделил международное сообщество на сторонников права любого народа на развитие собственных ядерных технологий - и на сторонников абсолютной транспарентности этих технологий. Как следствие, одна половина международного сообщества поддерживает право иранского народа на развитие собственного мирного атома, другая же часть сомневается в искренности Тегерана относительно мирного характера того самого иранского атома.
Иранский вопрос стал настолько актуален в мире, что только за последние полтора года (с декабря 2006-го по март 2008-го) Советом Безопасности ООН было принято три резолюции по иранской ядерной программе. Резолюции в порядке последовательности их принятия предусматривают: санкции, затем ужесточение санкций и расширение сферы их действия. Включая запреты на зарубежные поездки ряда иранских деятелей, участвующих в разработке ядерной программы Ирана, замораживание счетов некоторых иранских компаний и банков, а также инспекцию грузов.
Каждая резолюция отводила Ирану 90 дней для того, чтобы одуматься, свернуть программу по обогащению урана и вернуться за стол переговоров. При этом специальный комитет СБ ООН по мониторингу за исполнением санкций «мониторил» их реализацию государствами-членами ООН.
Но, как уже сказано, мир по этой проблеме разделился надвое. И вот председатель названного комитета Йохан Фербеке, представляющий Бельгию, признался недавно, что только менее половины государств, входящих в состав ООН, сдали обязательные отчеты о ходе исполнения ими резолюций Совбеза о наложении санкций на Иран. По его словам, об исполнении первой антииранской резолюции на сегодняшний день получены отчеты только от 88, а об исполнении второй резолюции - от 72 государств. Это притом, что всего в ООН входит почти двести государств.
Сегодняшний праздник национальных ядерных технологий для Ирана особый. Заранее обещано было опубликовать в этот день какие-то интересные новости. И вот, по словам президента Махмуда Ахмадинежада, Иран начал установку шести тысяч новых центрифуг по обогащению урана. Речь идет о центрифугах, по иранской классификации, IR-2. Производительность таких центрифуг примерно в два с половиной раза выше, чем производительность центрифуг первого поколения P-1. Что это значит?
Если три тысячи центрифуг первого поколения P-1 могли, условно говоря, в течении трех лет наработать высокообогащенный уран на одну атомную бомбу, то, с учетом возросшей производительности в 2,5 раза и возросшим в 2 раза числом центрифуг, сроки наработки урана на одну бомбу сокращаются минимум в 5 раз.
Известно, что Иран не приобретал за рубежом ни одной полностью готовой центрифуги-аналога IR-2. Все иранские центрифуги нового поколения IR-2 изготовлены практически полностью из материалов и компонентов иранского производства. Претензий к Тегерану поэтому нет, есть только известные «озабоченности», которые граничат с плохо скрываемыми подозрениями. Все упирается в нежелание Ирана выполнить требование резолюций Совбеза ООН - прекратить все работы по обогащению урана. Иран мотивирует это правом на развитие собственных ядерных технологий, данное стране как участнику Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).
Принято считать, что иранский ядерный парадокс возник вследствие разночтения положений Договора о нераспространении ядерного оружия или, другими словами, вследствие его несоответствия реалиям сегодняшнего дня. В частности, согласно статьям 4-й и 6-й, никакое положение Договора не может быть истолковано как затрагивающее неотъемлемое право всех его участников «развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях» без какой-либо дискриминации.
При этом, как выясняется, и сама процедура принятия государствами-участниками Договора на себя обязательств-гарантий «с тем, чтобы не допустить переключения» ядерной энергии с мирного применения на производство ядерного оружия, также прописана невнятно.
И в результате Договор о нераспространении, вступивший в силу 5 марта 1970 года, а сегодня не отвечающий реалиям дня, делает мир заложником иранского ядерного досье, а точнее - наличия или отсутствия у Тегерана «политической воли» на создание собственного ядерного оружия. Ведь от того уровня ядерных технологий, к которому стремится, а во многом к которому уже и вышел Тегеран, до создания собственного ядерного оружия всего лишь один шаг. Была бы только соответствующая политическая воля.
Так что - всех с национальным, если уже не с международным днем иранских ядерных технологий.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
