Александр Караваев, Центр изучения стран СНГ (ИАЦ МГУ) для РИА Новости.
Парламентские слушания по непризнанным государствам на территории СНГ, по итогам слушаний - рекомендации Госдумы РФ органам исполнительной власти. И еще тот резонанс, который был им придан на фоне поражения российской политики в косовском кризисе. Все это - признаки желания Москвы еще раз громко обозначить свои интересы главного посредника в этих конфликтных ситуациях.
Стало, судя по слушаниям, заметно, что Москва ушла от идеализма в отношении судьбы «непризнанных» и готова рассматривать каждую конфликтную ситуацию в отдельности, действовать в зависимости от состояния отношений со столицами признанных стран, участников конфликтов. Например: Грузия не готова на компромисс - тогда мы поддерживаем Абхазию и расширяем этой непризнанной республике экономическую помощь. В то же время Карабах, где нет прямых интересов РФ, совсем перемещен из повестки обсуждений, оставаясь лишь в плане общего посредничества России в составе Минской группы ОБСЕ.
Ответов на все эти вопросы ждали. В период правления третьего президента мы практически встаём у черты, где необходимы такие ответы по каждому конфликту: что России выгодно и какие реальные ресурсы она готова приложить для того или иного решения. Тактика диверсификации подходов, обозначенная думскими рекомендациями, дает возможность расширить поле для будущего маневра России. Весь вопрос, будет ли этот маневр сильным?
Приоритет здесь - безопасность. Стагнация интеграции или даже ее отсутствие на постсоветском пространстве вряд ли способно испортить, созданную здесь атмосферу безопасности так глубоко, как на это способны неурегулированные сепаратистские конфликты, доставшиеся в наследство от распада СССР.
Что такое проблема «непризнанных» для России? Прежде всего, это постоянно присутствующая причина полномасштабной войны на части территории СНГ (прежде всего, на Южном Кавказе). И пока конфликты существуют, их стороны продолжают усиленную милитаризацию.
Второе: непризнанные - это фактор раздражения в двусторонних отношениях ряда государств с Россией. Это причина роста антироссийских настроений в этих странах.
Третье: перед нами индикатор силы и способности политики РФ в регионе принуждать конфликтующие стороны к миру.
Коль скоро пространство СНГ и при новом президенте Медведеве остается приоритетом внешней политики РФ, то проблема «непризнанных» должна оказаться в первых пунктах внимания руководства страны. И думские слушания - только часть процесса.
На начало 2008 года во всех кризисах вокруг «непризнанных» наблюдается некоторое оживление: в одних случаях обсуждают как известные, так и новые предложения урегулирования (Молдова), в других делаются радикальные заявления о разрешении ситуации силой (Грузия, Азербайджан). Стороны словно «устали» от стабильности замороженного состояния, достигнутого, кстати, благодаря Москве полтора десятилетия назад. Такая ситуация, конечно, чревата новыми позитивными возможностями, но равно таит в себе неопределенности и риски новых конфликтов. Скажем, несмотря на оптимизм и миролюбие действующего президента Воронина, неизвестно, насколько далеко готово пойти будущее руководство Молдовы в деле интеграции страны, в особенности при новом парламенте 2009 года? Способно ли к компромиссам руководство Приднестровья?
Случай с Грузией более очевиден. Не новость, что нынешняя властная группа во главе с Саакашвили совершенно не готова разговаривать с Кремлем на предмет уступок и компромиссов Абхазии и региону Цхинвали. На повестке дня у Тбилиси - попытаться изменить формат переговоров и миротворческих сил. Вытеснить же РФ из переговорного процесса и списка участников урегулирования невозможно по двум обстоятельствам: РФ представляет интересы конфликтных анклавов на своих границах и входит в состав всех международных организаций, способных к посредничеству.
Другое дело - изменение формата (увеличение количества переговорщиков). Рассмотрим это на примере комиссии по грузино-осетинскому конфликту. Возможное привлечение ОБСЕ к этому процессу потенциально ограничивает возможности российских миротворцев контролировать зону конфликта. Лишает Москву монополии на участие в процессе и в перспективе способно изменить правила игры в пользу Тбилиси, по сути - усилить одну из сторон. То есть, если до сих пор о нарушениях в зоне миротворческой миссии могли высказываться либо в Тбилиси, либо в Москве, то с расширением количества стран-миротворцев на конфликт буду влиять западные посредники со своими интересами в регионе. С точки зрения Саакашвили это хороший исход. Но, с позиций Москвы, совершенно не выгодно запускать в этот регион посредников из ОБСЕ, организации, которой требуются радикальные реформы.
Как же может ответить политика России на эти вызовы? Учтем, что на одной стороне страны, пострадавшие от конфликтов, и они заметно усилились с середины 1990-х годов, имеют множество союзников. В их регионах теперь обозначены интересы конкурирующих стран и организаций безопасности евро-атлантического мира. А на другой стороне - территории с непризнанным статусом, желающие тесной интеграции с Россией и рассматривающие Россию как единственного партнера и союзника.
Итоговых вариантов тут немного, фактически всего два. Либо данный конкретный регион и анклав постепенно становится самостоятельным и суверенным образованием. Либо он постепенно интегрируется в «материнскую» территорию, то есть в границы бывшей республики СССР, которые признала новая Россия в процессе распада Советского Союза.
Но это - радикальные сценарии. Любой не радикальный сценарий, выгодный РФ, рассчитан на очень длительный период. Есть ли это время в запасе, не ясно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
