Еще только затрепыхался в медиа пространстве слух о том, что Явлинскому предложен пост вице-премьера в новом правительстве... Еще сам Явлинский не подтвердил его, а уж на него кинулись либерал-фундаменталисты... Можно представить, что он прочитает и услышит о себе, если слух подтвердится и оппозиционер со стажем примет предложение Власти...
Новодворская вычеркнет номер его телефона и больше руки ему не подаст. Белковский его назовет «рафинированным, правильно припудренным холуем»; Каспаров - Шпеером, Юлия Латынина при своей склонности к уголовной «фене» - ссучившимся. И т.д. И т.п.
...Недавно случилась история, которую смачно описала госпожа Латынина. Не без самолюбования. На одного отвязанного нациста, выкрикивавшего при стечении либерального люда «Хайль, Гитлер!» и грозившего перерезать всех демократов, суд по инициативе видного «яблочника» Сергея Митрохина завел дело и приговорил подсудимого к трем годам отсидки. Либералка Латынина, будучи свидетельницей преступления, отказалась свидетельствовать на суде.
Вот ее разговор со следователем, изложенный ею самой:
- Юлия Леонидовна, мы тут возбудили против Марцинкевича уголовное дело. Хотелось бы получить ваши показания.
- Давно было, начальник, - отвечаю я, - в натуре ничего не помню.
- Как - ничего не помните? - изумился следователь.
- А ничегошеньки! Память плохая. И я не собираюсь быть инструментом, который ФСБ использует в разборках между своими агентами. Пусть вам Митрохин подмахивает.
Потом догнала того, кто «подмахивал» и добавила: «Нельзя играть в карты с шулерами и нельзя жаловаться в гестапо».
...Не в столь крутой форме, но нечто подобное приходится слышать и мастерам культуры. Их опять спрашивают: «С кем вы, мастера культуры?». Их опять делят на лояльных и нелояльных, на нравственных и безнравственных, на подмахивающих и... не подмахивающих.
Только на сей раз делят журналисты из либерального стана. Они нынче - следователи, прокуроры и судьи. У них нынче рок-музыкант Макаревич - коллаборационист, а рок-музыкант Шевчук - икона, больше того - хоругвь.
Они вызывают «на эфир», как на ковер, очередного «мастера» и интересуются, словно между прочим: «А почему вы не замечены ни на митингах, ни на «маршах несогласных»?
Дальше разговор мог бы продолжаться по схеме диалога между профессором Преображенским и заведующей культотделом дома товарищем Вяземской.
- Почему же вы отказываетесь?
- Не хочу.
- Вы не сочувствуете жертвам кровавого режима?
- Сочувствую.
- Жалеете время?
- Нет.
- Так почему же?
- Не хочу.
Природа немотивированного «не хочу», по всей вероятности, столь же иррациональна, как и природа той силы, что в августе 91-го сплотила сотни тысяч людей вокруг Ельцина.
Сам себе не могу толком объяснить, чего я тогда, как заведенный таскался к Белому дому три дня и три ночи. Не был я очарован Ельциным, не обольщался относительно его интеллекта и демократической сознательности. Влекло и грело другое: чувство бескорыстной живой солидарности. И до сих пор считаю те дни и ночи своей не частной и уже не короткой жизни самыми счастливыми.
В тот исторический момент мы, те, кто считал себя демократами, видели и понимали ситуацию одинаково.
Сейчас мы ее видим и понимаем по-разному. Более того, сегодня мы сами очень разные. И тогда, конечно, сильно различались в представлениях о добре и зле перед лицом новой реальности. Но тогда об этом не задумывались, и потому не догадывались.
Сегодня каждый из нас вкупе и поодиночке расстались со многими иллюзиями 90-х. Но обзавелись новыми.
Одна из них: все несчастия от того, что у нас отняли ТВ. Вот, если бы Лимонову и Каспарову дали бы по одному федеральному каналу, они бы через месяц, другой распропагандировали российский электорат и мобилизовали бы его на многомиллионные акции протеста.
Если бы не закрыли программу Савика Шустера, тем паче Евгения Киселева, то мы бы сегодня имели другую «картину маслом» политической жизни...
Тот поезд ушел. И дело не в сегодняшней аполитичности населения. Просто надо, наконец, понять, что погоду в обществе делает не пропаганда. И не контрпропаганда. Все основополагающие советские мифы о Ленине, Сталине, Дзержинском, Чапаеве и Чкалове создали не газетные и журнальные публицисты, а талантливейшие художники той эпохи. Потому сами мифы оказались столь устойчивыми. Именно художественная культура советской поры до предела политизировала массовое сознание и сделала человека абсолютным политическим животным.
Но уже к концу 90-х постсоветский человек деполитизировался; он перестал быть столь тотально зависимым от политики, как это было при советской власти. И в экономическом, и в идеологическом отношениях. Наконец, в отношении культурном.
Вдруг выяснилось, что Культура выше, глубже политики. Что политика - тень Культуры. Иногда, правда, зловещая тень. Тень, занимавшая до поры до времени не свое место. Об этом только что было рассказано в эфире телеканала «Культура» в замечательном цикле профессора Анатолия Смелянского «Сквозное действие» на примере истории русского театра в ХХ веке.
Профессора Смелянского тоже вызвали «на эфир», чтобы он ответил за всю «творческую интеллигенцию».
Профессор на это вспомнил, как пеняли за поэму «Двенадцать» Александру Блоку, который тогда записал в дневнике, что политика - это «маркизова лужа».
Культура в ней утонуть не может, но мастера ее нередко в ней захлебывались. В том числе, и мастера великие. Например, Максим Горький. Особенно в том случае, когда шли в услужение Тени. Не важно, той ли, что отбрасывает политика Власти. Или той, что стелется за политикой Оппозиции.
***
Мне с моим довольно солидным стажем работы кинокритика всю жизнь приходилось слышать от кинематографических чиновников призывы, обращенные к мастерам культуры: «Снимайте фильмы о современности!». Они имели в виду: «Снимайте фильмы во славу современности»
Забавно, что то же самое только с обратным знаком теперь требуют либералы, одержимые идеями новых революций, новых потрясений.
Культуру снова тянут в «маркизову лужу». Но уже теперь в интересах партийной оппозиции.
- Ну, почему вы не хотите заклеймить позором власть предержащих?
- Не хочу.
- Вы не сочувствуете бедствующему народу?
- Сочувствую.
- Жалеете время?
- Нет.
- Так почему же?
- Не хочу.
О мотивах «не хочу» см. выше.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
