Андрей Вавра, политический обозреватель РИА Новости.
Сегодня все гадают насчет новой конфигурации власти, которая грядет после инаугурации Дмитрия Медведева. Кого и что возьмет Медведев с собой в новую жизнь, а кого и что не возьмет? Как, например, он поступит с идеологическим концептом под названием «суверенная демократия»?
Существуют развернутые определения, данные этому понятию его изобретателями и интерпретаторами. На самом же деле, этот концепт, хотя и претендует на философскую глубину, имеет исключительно утилитарный, узко прикладной характер. Суть его проста и выражается в одной фразе: «мы сами с усами». Он снимает необходимость обсуждать несовершенства молодой российской демократии, а заявляет эти несовершенства как специфику - производное наших национальных и исторических особенностей. Агрессивно отстаивает наше суверенное право жить так, как хотим. Вернее, как хочем. Своеобразие - и всё тут! В этом случае, крыть, что называется, нечем.
Медведев в свое время уже выразил недоумение в связи с этим довеском к понятию «демократия». Цитирую:
«Гораздо более правильно говорить о подлинной демократии или просто о демократии при наличии всеобъемлющего государственного суверенитета. Если же к слову «демократия» приставляются какие-то определения, это создает странный привкус. Это наводит на мысль, что все-таки речь идет о какой-то иной, нетрадиционной демократии. И сразу же задается определенный угол зрения».
Действительно, для пользы дела лучше совершенствовать демократию, чем заходиться в славословиях ее несовершенствам.
Со временем концепция «суверенной демократии» начала саморазвиваться - обросла ухищрениями административно-аналитической мысли. А когда к ней примешались активно горланящие тинейджеры, получилось уж совсем нахально и вызывающе. Исчезла респектабельность, которую обеспечивали ссылки на классиков уважаемой отечественной мысли.
Да, молодежный довесок проекта закрыт, но, как говорится, послевкусие осталось...
Конечно, в свое время определенную пользу «суверенная демократия» принесла. Прилипчивые западные эксперты уж очень докучали занудными рассуждениями о несоответствии нашей демократии неким стандартам. Вступать с ними в схоластический спор не было никакой охоты. Словом, Путину все это помогло: можно было, не отвлекаясь, заниматься более насущными вопросами.
И еще. Путин, в силу обстоятельств, больше формировал отношение к молодой российской демократии, нежели отражал реально существующую ситуацию. Да, идеализировал. Создавал некий симулякр - копию того, чего на самом деле не существует. Но в то время было насущно необходимо избавить граждан России от комплекса неполноценности. Чувства вины за то, что огромная страна с неисчислимыми природными ресурсами, талантливым народом, великой культурой никак не может зажить по-человечески. А когда что-то хорошее перенимает, непременно изгадит до неузнаваемости. Стратегия Путина была заявлена как четко наступательная, нацеленная на победы. Исключала слабую - оправдательно-извинительную - позицию.
Пусть это был пока только виртуальный концепт, но в его словах наша демократия обретала кровь и плоть, вкус и цвет, очевидные приметы реальности.
Это не был аналог искусства социалистического реализма, когда реальность подменялась художественными картинками. Больше того, только из них и состояла.
Цели Путина имели самое непосредственное отношение к реальности. Он стремился добиться серьезного качественного рывка в развитии страны. Потому, в результате, и выбрал Медведева.
Сейчас, с приходом нового президента, начинается новый этап в жизни России. Ведь в России лидер государства не просто выполняет свои президентские обязанности, а и осуществляет фундаментальную историческую миссию. У Ельцина была одна миссия. У Путина - другая. У Медведева - третья.
Один разгреб мусор и заложил фундамент. Другой - возвел прочный надежный каркас. Задача третьего - евроремонт (на всякий случай уточняю: «евро» - это не переход под внешнее управление Западом, а только лишь характеристика качества отделки).
Медведеву предстоит четырехлетка повышенного внимания к качественной стороне всей нашей жизни. Он явно не настроен оправдывать «телефонное право» и взяточничество особенностями исторического пути России. А неуважение к собственности (результатом чего, в частности, является рейдерство) - национальной спецификой. Он считает, что будет больше пользы для страны, если навести во всем этом порядок.
Кстати, свое выступление в Красноярске Медведев завершил весьма интересной цитатой из академика Лихачева. В ней - четкий ответ не в меру горячим защитникам нашего национального своеобразия и исторических корней: «Мы в ответе перед временем и не должны сваливать все на своих достойных всяческого уважения и почитания предков. Мы - свободны и поэтому ответственны».
Так что, судя по всему, «суверенной демократии» пора на покой. Или - на выход...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
