Наутро после грандиозных выборов маленький тарусский градоначальник с лошадиной фамилией Нахров решил уволить главврача центральной районной больницы Ирину Олейникову. Без особых объяснений и формально оглашаемых причин. История, казалось бы, банальная. По всей России градоначальники увольняют директоров; когда по самодурству, когда по делу; но тарусский сюжет - особь статья.
В високосную пятницу, 29 февраля, министр российского соцздрава Татьяна Голикова поздравила коллектив больницы с радостным событием: открылся межрайонный кардиологический центр. Вполне европейского уровня. Доступ - бесплатный. Государство не потратило на это ни копейки. Все деньги собраны благотворителями под имя известного кардиолога Максима Осипова, который три дня в неделю зарабатывает себе на жизнь в Москве, иногда - за границей, а четыре - лечит больных в Тарусе. За так называемую зарплату районного специалиста. Вместе с другим московским доктором Охотиным. При поддержке местных докторов. Под административной защитой главврача Олейниковой. Цель одна-единственная: создать в районе качественную медицину, не позволять людям умирать раньше времени только потому, что техника отстала. А потом, быть может, переехать в Тарусу с концами. Просто потому что здесь хорошо; тут когда-то врачевал осиповский дед; и в Тарусе - отечество.
В пятницу, стало быть, федеральная власть поздравила и поблагодарила; городская - в понедельник - уволила. За то, что центр открыли вопреки судебному запрету. (Город запрещает открывать спасительное заведение; прекрасно, прекрасно!) А еще через день пошли сообщения: в Тарусе происходит выемка документов. Обвинение: мошенничество в особо крупных размерах, совершенное группой лиц по предварительному сговору. Что украли - непонятно. У кого - тоже. Понятно только, кому помешали воспользоваться средствами благотворителей. У Осипова в самом начале его творческого пути был забавный разговор с министром здравоохранения одной российской области, в названии первая буква К, последняя А, а в середине есть еще одно А, и Л, и У, и Г. Министр никак не мог понять, чего москвич задумал. Увести половину пожертвований? Тогда понятно; заходи, заноси, уводи. Закупить оборудование за полцены, а проставить в ведомости полную? И здесь вопросов нет; давай конверты и ставь, что хочешь. Просто так? По вере? А что такое вера? Это, что ли, когда у правящего архиерея принимают местное начальство?.. Товарищ Нахров тоже, видимо, гадал: что ж людям нужно? Не хотят объяснять по-простому, по-нашему; ссылаются на идеалы и мораль; стало быть, все желают забрать себе. Без общинного распила. Нехорошо. Кто в городе хозяин?
Теперь от конкретного тарусского сюжета перейдем к обширной исторической рамке, вне которой истинный смысл происходящего - ускользает. Четыре с лишним года назад, примерно с такой же формулировкой, было запущено дело Ходорковского. У верховников тогда имелся довод - как для Страшного Суда, так и для общественного мнения. Да, мы понимаем, что все не слишком-то законно, но выбор истории прост: или мы его, или он нас. Деньги ЮКОСа могут быть пущены на политическую борьбу; значит, их придется отобрать. Да, разлагая по пути соратников. Да, повторяя схемы залоговых аукционов; что же делать. Допустим, какая-то страшная логика в этом была. Сильно сомневаемся, однако для очистки совести - допустим. Но, независимо от политических резонов и поверх разговоров о целесообразности, делом Ходорковского был подан сигнал чиновничеству и спецслужбам: можно. Давайте, ребята. Фас.
В тот момент и зародилась вся череда последующих дел, каждое из которых по внешним масштабам было все меньше, отговорки - все слабее. Разгром «Интерньюса» и изгнание Мананы Асламазян, как матрешка, вынимаются из дела Ходорковского; единственное, что элиты могут сказать теперь в свое оправдание: а чего это она?! Из дела Асламазян произрастает мелкотравчатое решение закрыть Европейский университет в Санкт-Петербурге - под предлогом нарушения пожарной безопасности; и тут уже не находится доводов вообще. Если не считать доводом - лакомое историческое здание, которое так хочется прибрать к рукам. Судьба Европейского университета клонируется в историю с Тарусой. Казалось бы, совсем уже крохотную. Эхо от грандиозных конфликтов на вершинах экономической власти докатилось до скромного тихого городка, и скоро начнет стихать...
Но это - самообман. Местная власть, уменьшенная и ухудшенная копия центральной, подхватила импульс, посланный стране в 2004-м и перезапустила его по горизонтали. Дави низовую инициативу, уничтожай бескорыстие на местах, ломай об колено при попытке низового обустройства русской жизни. Можно! нужно! сверху окрикнут, но не помешают! начинается наше время. В известном смысле происходившее в Тарусе - было важнее и опаснее всего, что было до сих пор. Поскольку - показательней, типичней. Здесь нет политики, идеологии, шпионских камней, оранжевых переворотов, даже иностранной помощи. Зато здесь имеется попытка обустроить частную жизнь русской провинции по правилам и законам, которые несовместимы с царящим меркантильным, он же раболепный, духом.
А это и есть революция - мирная, тихая, благая; не предполагающая партийной борьбы и громких лозунгов, не нацеленная на перевороты, не претендующая на захват. Эта та революция, которую произвели христиане в поздней Римской империи. Они пришли и сказали: все считаются с твоими правилами, а мы не будем. Все разлагаются, а мы не станем. Не хотим. - Я сильна! говорила империя. - Ты сильна, - отвечали они. Ну и что? - Я вас в клетки к зверям отправлю! - Отправляй. - В пустыню! - Хорошо. - Колесую! - И ладно. Империя наткнулась на чужую логику и рухнула.
Если у нас есть будущее, то оно заключено как раз в готовности частных людей, без надрыва и помпы, обустроить жизнь в согласии со своим настроем, а не по правилам и законам окружающего мира. Все крадут? А мы не будем. Все подчиняются железному закону цинизма? А мы не хотим. Плетью обуха не перешибить? А мы ничего не перешибаем. Просто живем, как Бог на душу положил. Так приятней! Попробуйте сами.
Тарусское градоначальство инстинктивно попыталось выбить одну из двух опор нашего предстоящего самостроения, самовоссоздания. Эта опора - частная жизнь провинции, соединившаяся с общественными целями. Строительство новых общественных, политических, экономических и прочих отношений - с самого низу. С уровня муниципии. Говоря по-старинному, земства. А по-нынешнему, местного самоуправления. Вторая опора - плотные информационные сети, которые должны пронизать своеродную страну всемирным Интернетом. Где бы человек ни родился, сколько бы ни его получали мама с папой, он сможет прорваться за границы своего существования, встроиться в глобальную цивилизацию на равных. В личном качестве. Не дожидаясь, пока политики - дозреют, Нархова снимут, а соседи перестанут пить.
Не будет местного самоуправления - Интернет уведет продвинутую молодежь в свои космополитические сети, как Крысолов, и человек утратит связь с почвой, историей, окружающими; он превратится в обширную колбочку с разросшимся мозгом, к которому приложено излишнее тело. Не будет массового и свободного Интернета - почва вздохнет, напитается квасом до состояния трясины, и засосет очередного диссидента, а местное самоуправление мгновенно обернется местным самоуправством.
Вот почему маленькая Таруса - символ глобальных процессов. Верхушечные партии, что левые, что правые - беспомощны, от них не скоро будет что-нибудь зависеть. Крупный бизнес легко заключит аморальную сделку с государством - таким, какое есть. Нынешнее государство озабочено лишь тем, чтобы до конца сформировались те 300-400, максимум 1000 семей, которые намерены аристократически владеть страной, передавая ее от поколения к поколению, от клана к клану. А это значит, что живой жизни места наверху уже не остается. Вся живая жизнь - там, в муниципиях. И в сетях.
То, что попытка разгрома тарусской больницы по времени совпала с возобновлением предательских (по отношению к судьбе России) разговоров о регулировании суверенного Интернета - показательно. Впрочем, показательно и то, что обе темы одновременно забуксовали. Шутки с регулированием Интернета вдруг как-то стали шутить осторожней; бродячий сюжет под названием «доктор Осипов» неожиданно получил вчера счастливую развязку. Градоначальник Нархов уволен; главврач Олейникова пока не восстановлена, но создана комиссия, которая решит ее судьбу - надеемся, что к лучшему. Общество внезапно спохватилось - и сплотилось; в защиту тарусских докторов выступили и оппозиционные, и государственнические издания; замолчать ситуацию не удалось.
Да, случай Осипова уникальный; этот врач уже слишком известен, у него есть серьезные связи; местоположение Тарусы тоже много значит. Все вполне могло сложиться по-другому: схомячили бы за милую душу. Но это все же прецедент; поглядев на Нархова, другой градоначальник задумается: стоит ли? И начнет хомячить - через раз, а не подряд. А там, глядишь, и через два. И через три. Чтобы вообще отвыкнуть от дурной привычки - через поколение.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
