Замечено не нами: слово - не воробей, вылетит - не поймаешь.
Вот и после возвращения на родную базу после похода в Атлантику и Средиземное море корабельной ударной группы Северного флота во главе с авианосцем «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» высокопоставленными военными чиновниками было сказано достаточно много слов. В том числе и о том, что «участившиеся факты пиратских нападений на российские и иностранные суда подтверждают правильность курса военного руководства РФ и главного штаба ВМФ на возобновление присутствия российских боевых кораблей во всех регионах Мирового океана, особенно в районах интенсивного рыболовства и судоходства».
Понятно, в связи с чем прозвучали такие слова. С одной стороны, они были вызваны эйфорией от удачно завершившегося похода. Авианосец, в отличие от прошлых лет, вернулся домой своим ходом, а не на буксире, как это уже когда-то случалось. Да и действительно, все поставленные перед моряками и летчиками корабельной авиации задачи они выполнили с честью. И отстрелялись на «ять», и очень успешно провели учения по взаимодействию с самолетами 37-й армии ВВС - стратегическими бомбардировщиками, самолетами дальнего радиолокационного дозора и управления, с самолетами-заправщиками, да и с атомными подводными лодками тоже, хотя об их присутствии в океане в районе действий многоцелевой ударной корабельной группы не сообщалось. Но, если не сообщалось, еще не значит, что их там не было. По всем морским законам, записанным в академических учебниках, авианосные группы создаются, в частности, и для того, чтобы «придать боевую устойчивость ракетным подводным лодкам стратегического назначения, группировкам надводных кораблей и морской ракетоносной авиации в районах боевого предназначения».
Если повнимательнее взглянуть со стороны на информационно-рекламное освещение действий нашей корабельной ударной группы в Атлантике и слегка проанализировать эту работу, то можно заметить: группировка надводных кораблей в сообщениях СМИ и на телеэкранах была, ракетоносная авиация тоже присутствовала, были даже иностранные истребители, сопровождавшие полет наших самолетов «за угол», а куда делись ракетные подводные лодки стратегического назначения - не понятно? И если о них никто ничего не говорил, то, видимо, неспроста. Хотя их присутствие или отсутствие в океане, где-то под винтами «Кузнецова», больших противолодочных кораблей «Адмирал Левченко» и «Адмирал Чабаненко» - секрет полишинеля.
Но реальные действия корабельной ударной группы Северного флота в Атлантике - это все-таки тема другого разговора. Вернемся к той проблеме, которая обозначена в начале материала - к политическому заявлению одного из представителей Главного штаба ВМФ: «о необходимости присутствия российских боевых кораблей во всех регионах Мирового океана, особенно в районах интенсивного рыболовства и судоходства» в связи с участившимися фактами пиратских нападений на российские и иностранные суда. Оно вызвало очень серьезное недоумение своей абсолютной оторванностью от нынешней жизни, хотя и прозвучало по крайне актуальному поводу.
В то время, когда в Атлантике и в Средиземном море проходили маневры нашей корабельной ударной группы во главе с «Кузнецовым», в Аденском заливе Индийского океана, недалеко от знаменитого «африканского рога» был захвачен морскими пиратами ледокольный буксир «Свицер Корсаков», на котором находилось четверо российских моряков. На другом конце восточного полушария - в Восточно-Китайском море исчезло другое торговое судно с нашими соотечественниками «Капитан Усков», которое, как предполагают специалисты, тоже было захвачено местными флибустьерами. Могло ли предотвратить их захват присутствие в Мировом океане сегодняшних российских боевых кораблей? Можно спорить, но для меня очевидно - нет и еще раз нет. Почему?
Бороться с пиратами, создать своеобразный «океанский конвой» наш ВМФ не в состоянии. Авианосцы, крейсера и БПК, палубные истребители и стратегические ракетоносцы - не тот «инструментарий», который может противостоять быстрым и внезапным атакам на торговые суда малазийских или сомалийских разбойников. Их применение для решения такой задачи все равно, что стрелять из пушки - по воробьям. Шуму - много, толку - чуть. Нужны высокоскоростные корабли с мощными двигателями, мощнее, чем у пиратов. Например, на подводных крыльях или на воздушных подушках, вооруженные скорострельным легким, но эффективным оружием. Вроде АК-630 или АГС-17 «Пламя». А еще приборы ночного видения, радары, системы разведки и целеуказания, информационно-управляющие комплексы. С гранатометами и скорострельными пушками у нас проблем вроде нет. А вот с кораблями на воздушной подушке или на подводных крыльях, со скоростными катерами, вооруженными мощным оружием, - большие сложности. Они очень давно на флот не поступали. Та же проблема и с современными системами обеспечения боя, интенсивного контроля водного района.
Сегодня в печати можно прочитать, и это недалеко от истины, что в 70-е годы прошлого века в нашей стране были разработаны специальные документы по защите рыболовства и гражданского судоходства. Наши военные корабли принимали участие в учениях рыболовных управлений «Тралфлот», «Мурмансксельдь», Калининградских и Тихоокеанских рыбаков, Балтийского, Архангельского и Северного пароходства. На них отрабатывалось взаимодействие военных моряков с гражданскими, они получали опыт взаимопомощи, учились понимать специфику действий тех и других, реагировать на внезапно изменившуюся обстановку.
Наш ВМФ реально присутствовал во многих районах интенсивного рыболовства. В Норвежском и Баренцевом море, возле Ньюфаундленской банки, у берегов Аргентины и Южной Африки, а так же возле Анголы и Марокко... Много было мест, где развивался наш бело-голубой военно-морской флаг со звездой и серпом и молотом, и где существовал реальный риск оказаться в руках у прибрежных пиратов. Особенно у берегов Северо-Западной Африки. Но наши рыбаки чувствовали себя в абсолютной безопасности под «крышей» своего флага. И не только там.
Попробовал бы, к примеру, какой-нибудь норвежский сторожевик подойти к нашему траулеру в районе Шпицбергена, потребовать от него освободить «национальную экономическую зону» или проверить, что там наловил советский рыбак?! Командиру норвежцев такая дикая мысль даже в голову не приходила. Разве что «просемафорил» бы прожектором: мол, так и так, вы ловите рыбу в спорном районе. Его бы послали куда подальше, и на этом кончилось бы. Рядом болтался советский эсминец или тральщик - зачем с ним связываться?! Командору крепко бы досталось даже от своих начальников за «провокацию международного военного инцидента».
Где те эсминцы и тральщики под бело-голубым флагом со звездой, серпом и молотом?! Где та Кольская флотилия разнородных сил охраны водного района, которая «крышевала» тогда наших рыбаков?! Сколько у нее сейчас тральщиков и сторожевиков, - раз, два и обчелся.
Это не ностальгия, не тоска по «великой и огромной стране и ее армии и флоту, которых все, если не уважали, то боялись». У меня нет таких чувств. Я вспоминаю об этом для того, чтобы было понятно, нелепо говорить о «возобновление присутствия российских боевых кораблей во всех регионах Мирового океана, особенно в районах интенсивного рыболовства и судоходства», если на это нет ни сил, ни средств. На поход в Атлантику и Средиземное море собрали «с бору - по сосенке», то, что сумели. Единственные, по большому счету, боеспособные корабли. Кстати, построенные в абсолютном своем большинстве еще в советское время. И хорошо, повторюсь, что собрали. Хорошо, что пошли и показали, что есть еще порох в пороховницах. Но давайте будем скромнее и сдержаннее, не станем смешить и раздражать людей шапкозакидательскими заявлениями. Это, как минимум, не прилично.
По поводу постоянного присутствия нашего флота в районах интенсивного судоходства и рыболовства есть очень много вопросов. Не только по составу и реальным боевым возможностям нашего ВМФ. Не ясно, где будут находиться наши корабли (если они вдруг, по мановению волшебной палочки у нас появятся, хотя в чудеса верить не стоит, но все же) между периодами патрулирования, предположим, Малаккского или Баб-эль-Мандебского пролива. Где станут отдыхать экипажи, бункероваться. Пополнять запасы продовольствия, топлива, горюче-смазочных материалов, пресной воды. Военно-морских баз у нас в этих районах нет. И не предвидится.
Была когда-то база в Камрани, любезно «оставленная» нам американцами и практически бесплатно предложенная вьетнамцами. Уникальное место, где было все, что нужно для стоянки и ремонта боевых кораблей любого класса. Начиная от подводных лодок, заканчивая БПК, эсминцами и сторожевиками. Это не очень близко к Малаккскому проливу, но намного ближе к нему, чем от Владивостока и Североморска. И что? Нам она оказалась не нужна. Как не нужна была и база на острове Сокотра (это рядом с Аденским заливом, африканским рогом и Баб-эль-Мандебским проливом), ее нам тоже предлагали власти Йемена после того, как этот остров покинули англичане. Не по карману была ноша. Да и политика страны резко изменилась. Что теперь горевать по волосам, снявши голову?
Еще один момент. Как защищать родные торговые суда или своих рыбаков, если невозможно отличить, российское судно идет в «опасных для судоходства водах» или нет? Название «Капитан Усков» еще ничего не говорит, если на корме поднят «удобный» камбоджийский флаг (удобный, потому что не надо платить налоги в отечественную казну. Заплатил «копейки» за флаг и гуляй себе по морям-океанам, выполняй любые транспортные и прочие заказы, зашибай свои доллары, фунты, евро и прочую валюту - чем не лафа?). А «Свицер Корсаков» вообще имел флаг страны, название которой и выговорить-то трудно и найти на карте не просто - Сент-Винсент и Гренадины (кто найдет, ставлю пятерку по географии). Принадлежит он, как оказалось, английской фирме, капитан и старший механик буксира - британцы и только четыре матроса и моториста - русские. Кого мы, спрашивается, должны защищать и почему?
Если кто не знает, то заметим, что таких торговых судов с российскими названиями, но под чужими флагами, с интернациональными экипажами, принадлежащих частным владельцам, не всегда гражданам России, сегодня - пруд пруди. Гораздо больше, чем наших боевых кораблей. Обязан ли их защищать российский ВМФ? А если - да, то за чьи деньги? Не может же Военно-Морской флот России обслуживать чьи-то частные коммерческие интересы. Тут что-то одно - армия и флот защищают или национальные и геополитические интересы страны, или частного бизнеса. В последнем случае они, вооруженные силы, должны называться как-то по-другому. И люди, которые там служат, не должны носить погон, не быть связанными присягой на верность Отечеству...
Согласен, защищать торговые и рыболовные суда от пиратов и других разбойников необходимо вне зависимости от государственной и национальной принадлежности. Но для этого нужны международные силы и соответствующие международные документы. Эту задачу по решению Совета безопасности ООН могут взять на себя, к примеру, НАТО и его партнеры по программе «Партнерство во имя мира», в том числе и Россия.
Вот сейчас в Средиземном море на постоянной основе идет операция «Active Endeavour». Корабли стран Североатлантического альянса и «примкнувшие к ним» бороздят воды «центрального мирового водоема», проверяют идущие по нему суда на наличие в них наркотиков, террористов, оружия массового поражения, незаконных мигрантов... Время от времени в этих мероприятиях принимают участие и наши моряки. Не долго - пару недель - месяц от силы, на сколько хватает денег. Есть цифры, сколько террористических актов удалось предотвратить кораблям НАТО, скольких террористов и нелегалов поймать, сколько судов досмотреть - они опубликованы. Несомненная польза от этой операции есть.
Атлантисты не прочь перенести эту операцию и на Черное море, на Каспийское - пути распространения наркотиков и перемещения террористов с большого Ближнего Востока и большой Центральной Азии известны. Мы категорически против этого. Считаем, что в этих водных бассейнах справимся и без НАТО. А вот справимся ли в борьбе с флибустьерами в водах Аденского и Бенгальского залива, у берегов Марокко, в Малаккском проливе и других местах «рискованного судоходства» - вопрос. И вопрос - должны ли это делать мы или они, а, может, все вместе? В том числе и во взаимодействии с официальными военно-морскими и полицейскими структурами прибрежных государств? Но тогда надо ставить эту проблему на соответствующих международных форумах и договариваться.
...Много проблем возникает, когда начинаешь чуточку поглубже вникать во вроде бы очевидный геополитический лозунг «возобновление присутствия российских военных кораблей во всех регионах Мирового океана, особенно в районах интенсивного рыболовства и судоходства». Слова произносить легко, язык - он без костей, а вот как выполнить эту задачу - большой вопрос. Не исключено, как говорят некоторые эксперты, что политическую заявку на постоянное присутствие в мировом океане представитель ВМФ сделал с расчетом на то, что теперь-то, после столь громко разрекламированного похода в Атлантику страна выделит военным морякам столько денег, сколько они попросят. Иначе ни о какой борьбе с пиратами речи быть не может.
Есть и другое мнение, что этот лозунг был запущен для того, что бы ностальгическими воспоминаниями и радужной перспективой «возрождения флота» отвлечь внимание ветеранов ВМФ от проблемы перевода главкомата из Москвы в Санкт-Петербург, против чего сегодня идет острая борьба. Не буду спорить, не исключено, что и этот вариант, как говорят, тоже имеет место быть.
Но, скорее всего, просто сработала старая советская привычка выдавать желаемое за действительное. Увы, она, как и морское пиратство, пока непобедима.
Автор - заместитель ответственного редактора «Независимого военного обозрения»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
