Мария Аппакова, обозреватель РИА Новости.
Визит главы израильского МИД Ципи Ливни в Москву можно с полным правом назвать продолжением завершившегося накануне ближневосточного турне Джорджа Буша. В этом нет ничего удивительно: позиции Израиля и США (а точнее - лично Буша), совпадают по многим вопросам - в частности в том, что касается перспектив арабо-израильского урегулирования и ядерных амбиций Ирана.
Разница лишь, что в ходе московских переговоров обсуждались не только международные проблемы, но и различные аспекты российско-израильского сотрудничества. Прежде всего, соглашение об отмене визового режима. Работа над ним завершена, и до подписания «осталось пройти лишь формальные процедуры», пообещали министры иностранных дел Сергей Лавров и Ципи Ливни.
Ливни, помимо переговоров с главой МИД, встретилась со спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым и прочитала лекцию в Дипакадемии, на которой познакомила российскую общественность с позицией Израиля по наиболее острым международным проблемам. Казалось бы, в ее словах не было ничего, что бы уже не озвучивали израильские политики относительно Ирана и ближневосточного урегулирования. Однако принципиально, что эти заявления были сделаны именно в Москве, где подходы к проблемам несколько другие.
Так, Россия неоднократно утверждала: мир в регионе невозможен без внутрипалестинского и внутриливанского урегулирования. Израильтяне же призывают международное сообщество вести диалог только с умеренными силами, оказывая давление на радикалов. Более того, Израиль предлагает разработать международный кодекс, не допускающий участия экстремистских сил в выборах. Он полагает, что в случае принятия кодекса международное сообщество больше не окажется в ситуации, сложившейся после победы Исламского движения сопротивления ХАМАС на палестинских парламентских выборах в январе 2006 года, а также исключит участие радикального движения «Хезболлах» в работе правительства и парламента Ливана.
Теоретически предложение разумно. В том смысле, что любое нормальное правительство не хочет допускать к участию в выборах экстремистов и террористов. На практике же осталось определить, кого таковыми считать. Кто-то под видом борьбы с терроризмом будет расправляться с политическими соперниками, а кто-то, напротив, откажется признавать те или иные движения террористическими. А мнение на этот счет других стран может быть расценено как вмешательство во внутренние дела.
Реальность такова, что несмотря на конфликт между ХАМАС и «умеренным» движением ФАТХ, несмотря на ливанский политический кризис, никто из арабских лидеров, включая палестинских и ливанских, не осмелится официально объявить свои движения сопротивления террористическими. По крайней мере, до тех пор, пока арабские страны не заключат мир с Израилем. Это может не нравиться израильтянам, американцам, европейцам - но это так.
Безусловно, здесь нельзя не вспомнить, что после захвата ХАМАС власти в секторе Газа в июне прошлого года глава Палестинской национальной администрации Махмуд Аббас, недвусмысленно назвал представителей этого движения «террористами и убийцами» и отказался вести с ними диалог. Однако это была лишь видимость совпадения позиции Аббаса с израильской и западной. Ни он, ни тем более его соратники не отказались от идей сопротивления. Они остаются священными для большинства арабов.
Поэтому вряд ли израильские предложения будут положительно восприняты на Ближнем Востоке. И, возможно, посредничество Москвы в этом вопросе будет небесполезным - тем более, что она знает подход и к «экстремистам», и к «прагматикам». А конкретные наметки компромиссных решений можно выработать в ходе подготовки ближневосточной встречи, которую российские дипломаты надеются провести в Москве. Впрочем, ситуация в регионе только обостряется, и вряд ли стороны сейчас готовы к компромиссам.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
