Михаил Иоффе, директор Центра правовой помощи соотечественникам «Москва-Россияне», член Экспертного совета РИА Новости.
С мая 2007 года эстонские власти рассматривают иски и заявления родственников, чьи родные были похоронены на площади Тынисмяги в Таллине, в связи с тем, что вскрытие братской могилы происходило без их согласия и каких-либо правовых оснований. Первый иск был подан от Эзмиральды Меньшиковой и Светланы Гневашевой, отец которых, капитан Иван Сысоев, был захоронен в братской могиле.
В ноябре-декабре минувшего года в судах и прокуратуре Эстонии начались рассмотрения аналогичных заявлений о защите чести и достоинства, о надругательстве над захоронением и незаконности эксгумации других воинов Красной Армии, чей прах был выдан родственникам, живущим в России.
С такими заявлениями в суды и Государственную прокуратуру Эстонии в отношении своего отца капитана Алексея Брянцева обратился его сын Виктор, в отношении подполковника Михаила Куликова, своего отца и деда - Валентина Деминова и Анна Соколова, в отношении лейтенанта Волкова, своего брата и дяди - Татьяна Волкова и Людмила Зычкова.
В этих процессах эстонские суды требуют от заявителей представить экспертизы ДНК, которые общедоступны, т.к. прах родственникам выдавался только после повторной экспертизы, выполненной специалистами эстонской лабораторией судебных экспертиз.
Пробелы национального законодательства в Эстонии позволяют судам возвращать без рассмотрения заявления родственников или не возбуждать уголовных дел по фактам надругательства над захоронением воинов Красной Армии на Тынисмяги в Таллине. Однако подобные обстоятельства не служат оправданием нарушений прав человека в этом государстве.
Главным правовым обстоятельством, заставляющим «снять шляпу» перед творцами эстонских законов, которое позволяет творить беззаконие, является фальсифицированный перевод статьи 34 Первого дополнительного протокола Женевской Конвенции, который в эстонской редакции кардинально отличается от международно принятого.
В русской и английской редакциях официального документа Первого дополнительного протокола Женевской конвенции статьи 34 «Останки умерших» эксгумация военных захоронений разрешается в соответствии с пунктом 4 «б», на который постоянно ссылается эстонская сторона.
В указанной норме регламентировано, что «высокой договаривающейся Стороне, на территории которой находятся места погребения, упомянутые в настоящей статье, разрешается производить эксгумацию только:
б) когда эксгумация вызывается высшей общественной необходимостью, включая случаи, вызываемые медицинской необходимостью и необходимостью проведения расследования; в этом случае Высокая Договаривающаяся Сторона всегда с уважением относится к останкам и уведомляет страну, являющуюся родиной умерших, о своем намерении произвести эксгумацию, а также сообщает ей подробности о предполагаемом месте перезахоронения».
В принятом в Эстонии законе «О военных захоронениях» от 10 января 2007 года в переводе указанной нормы на государственный язык эта международное понятие превратилась из высшей общественной необходимости в .... общественный интерес.
Таким образом власти и основывали «законность» действий на своем национальном понятии права на вскрытие захоронения, а не на международном праве. Неточный перевод международной законодательной нормы сыграл свою злую роль не только в лингвистическом смысле. Ведь слово «интерес» во всех языках означает понятие, связанное с направлением от лица к объекту. В нашем случае, упрощенно говоря, - от общественности к братской могиле. «Необходимость» же, наоборот, предполагает движение от объекта к лицам. То есть, как эти захоронения могут влиять на умонастроения людей. Поменяв термины, а если точнее сказать, подменив понятия в международном документе при переводе на родной язык, эстонскому правительству удалось ввести в заблуждение не только сограждан, но и международное сообщество по части законности своих действий.
Если бы подобная редакция такой международной нормы была принята, к примеру, во Франции, то ее правительство должно было бы разобраться с могилой неизвестного солдата у Триумфальной арки в Париже, поскольку, во-первых, неизвестно кто там лежит, во-вторых, есть ли вообще захоронение, и главное - центр Парижа не подобающее для этого место. Но, слава Богу, французы руководствуются все-таки «высшей общественной необходимостью» сохранять военные святыни. Руководство Эстонии же ограничилось «интересом» в отношении захоронения и вот как распорядилось братской могилой красноармейцев и памятником Воину-Освободителю в Таллине. Сначала «пропали» бронзовые плиты с надгробия. Затем в 1995 году было демонтировано само надгробие, потом столичные власти установили в этом месте троллейбусную остановку, а в 2006 году провели «научное» исследование, констатировавшее, что могила и памятник Воину-Освободителю нарушают общественный интерес, так как находятся в неподобающем месте.
Последовавшие в ответ на это протестные действия жителей Эстонии в связи с событиями 27 апреля 2007 года по необоснованному и кощунственному действию властей в настоящий момент являются предметом судебного разбирательства - в отношении Дмитрия Линтера, Максима Ревы и Марка Сирыка было открыто уголовное дело. И каков будет вынесен вердикт этим молодым людям, пока неясно. Особенно надеяться на торжество справедливости эстонского правосудия не приходится, если иметь в виду, что здесь порой принимаются законы, не соответствующие сути и содержанию международных конвенций, а приоритет прав человека над национальным законодательством не только для политиков, но и для юристов Эстонии остается декларативным лозунгом.
Защита направила в Европейский суд по правам человека заявление от лица дочерей капитана Сысоева о нарушении прав, гарантированных Женевской Конвенцией. Во всяком случае, международные юристы в полной мере владеют английским языком. И соответственно смогут «по достоинству» оценить точность перевода международно признанных норм права на эстонский.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
