Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
С какими чувствами воспринимает внешний мир сообщения о ходе завершающегося во вторник первого визита в Китай нынешнего премьер-министра Индии Манмохана Сингха? Какие ассоциации должны возникать при чтении его заявления о 21 веке, который должен быть не просто веком Азии, но эпохой активного «трансгималайского сотрудничества»?
Самая естественная реакция - вспомнить, что Гималаи - это самый высокий в мире горный хребет, от начала времен не соединяющий, а разделяющий две самые большие по населению страны мира. В средние века, правда, высота Гималаев общению не мешала, но после войны 1962 года ситуация выглядит иначе. Особенно с учетом того, что после той войны между Индией и Китаем до сих пор остается масса проблем, в том числе и проблема границы.
«Нет исторических записей, которые показывали бы физическую границу между двумя странами», считает обозреватель англоязычной China Daily, комментирующий ход визита. И, судя по ходу поездки индийского премьера, можно говорить лишь о создании новой рабочей группы, которая оживила бы процесс пограничного размежевания. Это чем-то напоминает ситуацию с самой длинной границей в мире - российско-китайской, которая не была закреплена соответствующими документами вплоть до позапрошлого года. Те переговоры тянулись с 60-х годов.
А есть еще проблема Пакистана, союз которого с Китаем был и остается источником раздражения Дели. И еще множество ей подобных, накопившихся за уходящую эпоху.
Уходящая она потому, что теперь, после визита премьера Индии, можно считать фактом: руководители двух стран готовы решение проблем запустить по отдельной дорожке, так, чтобы они не мешали наметившемуся стремительному сближению.
Сближение налицо - и в том, что впервые прошли маневры двух армий, и в том, что перед нами не первый визит на высшем уровне (глава китайского государства Ху Цзиньтао был в Индии в 2006 году). Но, прежде всего, дело в торговле. Цифры такие: товарооборот Индии и Китая за 2007 год достиг 38,7 млрд. долларов. Это почти столько же, сколько у России с Китаем - 40 млрд. Однако в китайско-индийском случае удвоение товарооборота произошло за 2 года, а это уже уникальный случай. В целом этот торговый скачок меняет характер отношений внутри четырехугольника БРИК (новые растущие экономики - Бразилия, Россия, Индия, Китай). Можно предвидеть, что внутри этой «четверки» связка Индия - Китай из самой слабой превратится в самую сильную, каким бы невероятным это ни казалось.
Внимание Манмохана Сингха к торговле с Китаем объясняется и тем, что она создает новые проблемы, потенциально более серьезные, чем даже пограничные. Это - дефицит Индии в торговле с Китаем в 9,2 млрд. долларов. То есть Индии предстоит найти нужные товары для экспорта в Китай, что может подтолкнуть индийскую экономику к неким преобразованиям. Это, кстати, те же самые проблемы, что мешают торговле страны с Россией - российский бизнес не понимает, что можно закупать в Индии.
Заметно, что с присущим ему изнуряющим дипломатическим стилем Сингх очень долго отмеривал, прежде чем отрезать и совершить нынешний визит. Он готовился, откладывался и снова готовился почти год. И это первая поездка Сингха в Китай за 4 года его премьерства.
Понятна тонкость ситуации. Ключевая проблема внешней политики Индии - отношения с США, в частности, «ядерная сделка», которая откроет для Индии особый, в обход Договора о нераспространении, путь к ядерным технологиям и атомной энергии. В США было и есть много желающих с помощью этой сделки создать в лице Индии «противовес» Китаю. Но в ходе нынешнего визита одним из ключевых оказался вопрос о китайской поддержке этой сделки в Группе ядерных поставщиков. С большой долей уверенности можно сказать, что желаемого Манмохан Сингх достиг. Эта ситуация лишний раз напомнила, что создание «противовесов» - Китаю ли, Америке - сегодня не работает. Мир для этого слишком взаимоувязан.
Важно подметить, как лидеры Китая и Индии мыслят себе перспективы сотрудничества. Это не «противостояние США», а нечто совсем иное. «Наши две экономики становятся моторами мирового экономического роста», сказал Манмохан Сингх в своем выступлении на индо-китайском «экономическом саммите» в Пекине.
В подкрепление этих слов можно привести следующие свежие факты: согласно совместному докладу нескольких агентств ООН, в 2007 году Китай генерировал около 17% глобального экономического роста, то есть столько же, сколько и США, притом что объем двух экономик резко отличается в пользу Америки. Китай может оказаться первым экспортером мира в 2009 году, не став еще первой экономикой. И первыми, кому выгоден такой рост Китая, оказываются его соседи и торговые партнеры. Именно эта реальность заставляет Индию сближаться с Китаем, откладывая в сторону все иные соображения.
Можно вспомнить и о том, какую роль играет Китай в финансовой стабильности США, держа около четверти находящихся за пределами Америки долговых обязательств американского казначейства. То есть финансируя американскую экономику ради продолжения глобального экономического роста, нужного, в том числе, и Китаю.
Так что Китаю и Индии уместнее думать не о том, как бы ослабить кого-то еще, а как совместно еще больше укрепить собственную роль в мировой экономической и политической системе.
Такой подход, кстати, делает Китай и Индию еще более желанным партнером для находящихся в той же лодке Бразилии и России. Вряд ли стоит думать, что БРИК сможет или захочет когда-либо стать «союзом четырех», планирующим оттеснить «старых» мировых лидеров. По визиту индийского премьера в Китай видна совсем иная тенденция, которую уже несколько лет продвигает Москва - наибольший успех приносит не конфронтация, а координация усилий «новых экономик» ради укрепления своих позиций.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
