Петр Гончаров, политический обозреватель РИА Новости.
Верховный представитель Евросоюза по вопросам внешней политики и вопросам безопасности Хавьер Солана неожиданно пессимистично отозвался относительно перспективы возвращения Ирана за стол переговоров. После встречи с секретарём Высшего совета национальной безопасности Ирана Саидом Джалили, состоявшейся в минувший уик-энд, Солана заявил, что он разочарован позицией Тегерана относительно требований резолюции 1747 Совета Безопасности ООН. По его словам, после пяти часов переговоров он «ожидал большего» от иранской стороны, но его ожидания, к сожалению, не оправдались.
Саид Джалили более категорично, чем когда-либо, заявил, что Иран не откажется от обогащения урана. По его словам, для Ирана является «неприемлемым отказаться от права на обогащение урана при выполнении им всех других обязательств по Договору о нераспространении ядерного оружия».
Заявление Хавьера Соланы тем более неожиданно, что все предыдущие его переговоры с иранской стороной оставляли надежду на компромисс. Как правило, Солана оценивал их как достаточно конструктивные.
Иран заметно ужесточил свои позиции в вопросе обогащения урана после смены руководителя Высшего совета национальной безопасности. Возможно даже, что замена бывшего секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Лариджани на Саида Джалили, явного человека Ахмадинежада, и была направлена на ужесточение позиций. И теперь решение иранской ядерной проблемы опять сползает в тупик. В том числе и в правовой. И вот почему.
Резолюция 1747, принятая в конце марта этого года, предусматривает ужесточение санкций, если не будет отказа Ирана от прекращения всей деятельности по обогащению урана. В резолюции особо подчеркнуто, что СБ ООН проведет обзор предпринятых Ираном шагов, основываясь на докладе МАГАТЭ. И Совбез приостановит осуществление санкций ровно настолько, «насколько Иран приостановит всю деятельность, связанную с обогащением и переработкой урана, включая исследования и разработки». Причем это (приостановка всей деятельности по обогащению урана) должно быть зафиксировано в докладе МАГАТЭ, что и «позволит приступить к переговорам в духе доброй воли в целях достижения скорейшего и взаимоприемлемого результата».
Теперь возникает вопрос, как быть с Ираном, коль скоро он отказывается сворачивать программу по обогащению урана? Ведь с резолюцией согласилась вся «иранская шестёрка» - пять постоянных членов СБ ООН плюс Германия. Поэтому члены «шестёрки» либо должны будут идти на ужесточение санкций, как того требует одобренная ими же резолюция, либо признать её ошибочность и настаивать на её пересмотре.
С первым вариантом не согласятся Москва и Пекин, со вторым - Вашингтон, Лондон и Париж. Если Россия и Китай в принятии решения по иранской ядерной программе за основу берут довольно благоприятный доклад МАГАТЭ, то США, Великобритания и Франция - требования резолюции, считая, что игнорирование Ираном требований СБ ООН создаст опасный прецедент. Не случайно, очевидно, что состоявшаяся недавно встреча «иранской шестерки» на уровне политдиректоров-заместителей министров иностранных дел по вопросу санкций против Ирана к достижению каких-либо договорённостей не привела.
Доклад же МАГАТЭ - случай особый. В нем отмечается, что у Агентства «пока нет доказательств наличия в ядерной программе Ирана военной составляющей», но в то же время Агентство «не может гарантировать её мирный характер». Для, например, китайских экспертов, отстаивающих принцип «презумпции невиновности», приоритетом является первая часть вывода, для американских и европейских - вторая.
США и Европа, кстати, изначально исходили из того, что согласно духу ДНЯО его подписанты обязаны доказывать мирный характер своих ядерных программ. Это - известная недоработка ДНЯО, которой Иран умело пользуется в отличие от своих визави, в стане которых так и нет единства мнений. Иран, фактически, реализовал все заявленные им цели, которые изначально шли вразрез с требованиями «шестерки». Примечательно, как отреагировал на принятие СБ ООН резолюции 1737 (23 декабря 2006 года), в которой и были определены санкции, президент Ирана Махмуд Ахмадинежад: сегодня Иран крепче, чем когда-либо в прошлом, и хотите вы того или нет, Иран - ядерная страна, и в ваших же интересах жить рядом с ядерным Ираном.
Примечательно и другое. Ту же самую мысль повторил три месяца спустя и эль-Барадеи накануне принятии резолюции 1747. Согласно его оценкам, Иран в своей ядерной программе продвинулся настолько далеко вперёд, что требовать от него прекращения работ по обогащению урана сегодня «уже не актуально». Более того, коль скоро мировые державы свыклись с неизбежностью проживания бок о бок с Северной Кореей, разработавшей ядерное оружие, то эти же мировые державы «должны поступить так же» и с Ираном.
Когда накануне нынешних переговоров Хавьера Солану спросили журналисты, есть ли у него новые предложения Ирану относительно его ядерной программы, он ответил, что каких-либо новых идей у него нет. Если это так - то это значит, что переговорный ресурс с Ираном, даже у такого искусного переговорщика как Солана, иссяк. Иран добился своего. Во многом благодаря своему президенту.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
