Мария Аппакова, обозреватель РИА Новости.
После двух месяцев споров ливанцы нашли компромиссную фигуру на пост президента. Казалось бы, политический кризис близок к разрешению, но это лишь иллюзия. Более того, это и останется иллюзией, даже если новый президент будет утвержден парламентом.
Формально от поста президента главнокомандующего армией Мишеля Сулеймана отделяет лишь необходимость внесения поправок в конституцию, которая запрещает высшим государственным чиновникам баллотироваться на выборах ранее, чем через два года после отставки.
До сих пор заседания ливанского парламента, который должен проголосовать за предложенную христианской общиной страны кандидатуру президента, откладывались пять раз, начиная с сентября. Претендента, устраивающего прозападное парламентское большинство и одновременно оппозицию, поддерживаемую Сирией и Ираном, не было. 23 ноября истекли полномочия президента Ливана Эмиля Лахуда, и тянуть больше не было возможности. В итоге компромиссная фигура была найдена. Теперь осталось найти еще один компромисс, для того, чтобы утвердить поправки к конституции.
Однако этого, по утверждению одного из лидеров оппозиции генерала Мишеля Ауна, не произойдет до тех пор, пока парламентское большинство не согласится с рядом требований. Среди них: новый президент приходит к власти на два года и переизбирается после парламентских выборов 2009 года. Кроме того, оппозиция получает право вето в правительстве, которое должен возглавить нейтральный премьер-министр, не входящий в правящую коалицию.
Все это - нечто большее, чем процедурные игры и даже чем компромисс вокруг кандидатуры Сулеймана. Вопрос тут в том, какие внешние силы будут определять политику в Ливане. Именно это стоит за всеми политическими баталиями вокруг президентской должности, которые начались отнюдь не в последние два месяца с момента старта процесса избрания главы государства, а гораздо раньше.
Ирония заключается в том, что весь кризис также начинался с поправок к конституции рады избрания предыдущего президента - Эмиля Лахуда. Он, так же как и Сулейман, занимал должность главкома армии. В 1998 году парламент утвердил поправку к 49-й статье ливанской конституции, которая «один раз в порядке исключения» позволила участвовать в борьбе за кресло президента государственному служащему 1-й категории (в том числе главнокомандующему армией). В 2004 другая поправка к той же 49 статье позволила продлить срок полномочий Лахуда еще на три года. Произошло это несмотря на сопротивление значительной части ливанского политического истеблишмента, хотя продление мандата в парламенте было принято практически единогласно. То был очередной ливанский компромисс, принятый под давлением внешних сил (в данном случае не обошлось без Дамаска).
Легкость, с которой вносятся поправки в ливанскую конституцию, хоть и позволяет избежать обострения ситуации в стране в каждый конкретный момент, но в итоге все равно приводит к затяжному кризису. Компромиссы оказываются недолговечными.
Все проблемы, с которыми столкнулся Ливан сегодня - многомесячные споры вокруг кандидатуры президента, политические убийства и балансирование страны на грани гражданской войны - берут начало в той самой поправке 2004 года насчет продления срока Лахуду. За ней последовала резолюция СБ ООН номер 1559: международное сообщество, в первую очередь Франция и США, высказали недовольство возможностью продления полномочий Лахуда, поскольку срежиссирована та акция была Сирией. Резолюция Совбеза 1559 стала выпадом в адрес Дамаска. Она требовала вывода всех иностранных войск из Ливана (на тот момент там оставались только сирийцы) и невмешательства в избирательный процесс в этой стране внешних сил.
Невмешательства не получилось - борьба внешних сил за Ливан только усилилась. США и Франция по активности не уступали Сирии и Ирану. Все, что происходило в Ливане в последующие три года, стало результатом противостояния этих двух полюсов, стоящих за ливанскими политиками. И компромисс, достигнутый сегодня вокруг кандидатуры Мишеля Сулеймана, только выглядит как самостоятельное решение ливанцев.
Случаен ли тот факт, что компромисс был найден на той же неделе, что и международная встреча по ближневосточному урегулированию в Аннаполисе (США)? Напомним, что там речь шла в основном о палестино-израильском урегулировании, но одной из главных интриг, предшествовавших этому мероприятию, стал вопрос - будет ли на нем присутствовать сирийская делегация. До последнего было неясно, получит ли Дамаск приглашение и примет ли его. Проблема была не столько в требовании сирийцев включить в повестку встречи обсуждение судьбы оккупированных Израилем Голанских высот, но в целом в весьма натянутых сирийско-американских отношениях. Поддержка палестинских экстремистов, содействие боевикам в Ираке и дестабилизация обстановки в Ливане - все это ставилось в последнее время Вашингтоном в вину Дамаску. Посол США в Сирии отозван из этой страны уже более двух лет назад после убийства бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири, в организации которого американцы обвиняют сирийцев.
Тем не менее, сирийская делегация, пусть и возглавляемая всего лишь замминистра, в Аннаполис приехала. Через пару дней после этого прозападное парламентское большинство Ливана согласилось с кандидатурой Сулеймана, отвергавшейся им раньше. Так между кем найден компромисс - между ливанскими политиками, или между Западом и Дамаском? Не часть ли это большой ближневосточной игры, обусловленная стремлением США оторвать Сирию от ее регионального партнера - Ирана?
Если все это так, то судьба Ливана не может не вызывать беспокойства. Насколько долговечно перемирие между Западом и Дамаском, да и перемирие ли это, или всего лишь краткосрочное совпадение интересов? Что будет, когда они снова разойдутся? И сколько еще раз в Ливане повториться ситуация, когда временный компромисс лишь обостряет ситуацию?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
