Один известный политический деятель современности три года назад произнес слова, способные сегодня стать паролем: прекратите истерику! Все, что мы видим вокруг, что слышим и уже почти обоняем - истероидно; хочется спросить: если все так хорошо, то почему же все так плохо? Кажется, нас загоняют в какой-то странный кинотеатр повторного документального фильма: то процесс Промпартии покажут, то вождя народов, который говорит об усилении классовой борьбы по мере укрепления социализма, но все чаще, чаще, чаще крутят Ленни Риффеншталь с ее «Триумфом воли». Эти старые картинки наложены на реалии сегодняшнего дня; вы думали, нацизм уже исторически невозможен? а он вполне себе актуален - по крайней мере, стилистически и пропагандистски. Вы считали, что игра с тоталитаризмом отыграна? так нет же, послевоенные лозунги лихо рифмуются с началом 21 века...
Верховная истерика, охватившая широкие номенклатурные массы, как некий психический грипп, неизбежно заразила бы и нас, если бы вокруг не расцветало другое пространство. В которое не нужно уходить, потому что мы его не покидали. Это пространство культуры. Я имею в виду не филармонические концерты (хотя их - тоже). Не драматические театры как таковые. Не кино - в отдельности. Не книжные магазины - обособленно. Я имею в виду всю совокупную среду неполитического обитания. От публичных лекций до клубных споров. От чтения до общения. Мы это пространство, повторю, не покидали, но чувствовали: оно пока не восстановилось после периода самораспада. Несколько лет назад стало ясно: санация началась. Сегодня очевидно: процесс набрал обороты, включился на полную мощь.
В эти дни в Москве проходит очередная книжная ярмарка «Non fiction». Народу - не протолкнуться. Молодежь - повсюду. Если целыми днями гулять по ярмарке и совершенно не смотреть телевизор, можно подумать, что мы живем в сверхсовременном обществе. Развитом, спокойном, уверенном в себе, устремленном в будущее, равным по статусу с самыми развитыми странами. Если смотреть телевизор и не ходить по ярмарке, можно решить, что ты - в консервной банке, в албанском доте, а вокруг враги, враги, враги; всюду рыщут иностранные спецслужбы, правозащитники шакалят по посольствам, а олигархи спят и видят, как бы поскорей сгубить великий русский народ; торжествуют образы отсталости, как будто мы в Нигерии, Замбии, на самый худой конец в Венесуэле. Если же наблюдать и за тем, и за другим, за веселой и развитой жизнью умственной культуры - и за массовым российским телевизором, возникает опасное состояние раздвоенного сознания. Что-то тут - явная неправда. Либо мы свободные и состоявшиеся, либо мы рабы своих страхов. Либо мы преодолели комплексы провинциальной неполноценности и говорим с мировой культурой на равных, либо мы сползаем на обочину мира, на коленах молим батюшку-царя и готовы отстреливаться до последнего патрона. Если патроны эти подвезут.
Есть опасная точка зрения: культура расцветает лишь тогда, когда сгущается атмосфера эпохи; как только становится невыносимо жить в истории, люди возвращаются к культуре, воспринимая ее в качестве суррогата и замены ужасающей действительности. Это роковая ошибка, подмена тезиса. Обновленная культура и новая политика начинают свой параллельный путь в одной точке, точке кризиса. Экономического, духовного. После революции 17 года. После развала СССР. Они набирают силы, накапливают мощь, говоря экономически, копят ресурсы. И накапливают их - практически одновременно. В тот самый момент, когда национальная культура встает на ноги, начинает дышать полной грудью, государство тоже чувствует в себе силы, возможности и желание подмять страну, а порою и мир; невыносимо становится в тот самый момент, когда культура дозревает до взятия моральной власти. И тут происходит наложение двух логик: логики роста и логики выживания. Людям неуютно в государстве, и они думают, что прячутся в культуру. А на самом деле, она просто доросла до них, они - до нее.
Дальше следует развилка. Либо государство, следуя инстинкту самосохранения, немного отступает и под воздействием внешних обстоятельств начинает сдерживать себя, либо оно старается все подмять - и подминает вместе с перспективой. После чего неизбежен новый кризис и новый путь навстречу новой развилке.
Так вот, что касается России образца 2007 года. Очень важно понимать: мы никуда сейчас не прячемся от жизни. Культура для нас - не замена истории, не боковое ответвление жизни, не анклав и не пещера вроде пермского укрывища, куда недавно спрятались сектанты, ожидающие близкого конца света. Культура - это закономерная часть исторического процесса, и, если хотите, один из ее ключевых центров. Да, она слишком хрупка, чтобы ее нельзя было раздавить чекистским сапогом; она слишком зависима от условий обитания, чтобы государство не могло - при желании ей помешать развиваться. Но смысловые решения принимаются - здесь. Будущее определяется - здесь. И прошлое сохраняется именно в ее пределах. И культурное пространство обладает способностью постепенно разрастаться и восстанавливать силы, даже после того, как его, казалось бы, вытоптали до основания.
То, что мы наблюдаем сегодня - и есть медленное самовосстановление культуры. Понимаемой не как набор разрозненных искусств, а как средоточие осмысленной жизни. Самовосстанавливается и российское общество; из мозаичного состояния оно переходит в мягкую объединительную стадию. Вопрос в одном: успеет затормозить все эти процессы наше истероидное государство, которое ведет себя с культурой и обществом как полубезумный импотент с несчастной женщиной: не смогу овладеть, сублимирую заточкой? Или не успеет? Потому что уже нет никаких сомнений: оно либо рухнет под собственной тяжестью - при полной атрофии мышц, либо, на что надежд все меньше, начнет внутренние преобразования, поучится у русской культуры - и российского общества искусству собственного переобустройства.
Ярмарка интеллектуальной литературы открылась 28 ноября, закроется вечером 2 декабря. Так что лозунг дня: вплоть до 2 декабря - все на выборы хорошей книги. После которого, утром 3-го, никто не заподозрит нас в фальсификации.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
