Кажется, после объяснений Минфина по делу Сторчака,- внятных, четких, жестких - после необычно эмоциональной и твердой защиты замминистра со стороны Алексея Кудрина, даже у сторонников позиции «нет дыма без огня» должны были бы возникнуть сомения в обоснованности ареста. Сергей Сторчак - фигура серьезная. Его участие в урегулировании внешних долгов России - гиперважная для страны миссия. У Сторчака могущественные покровители: мало того, что его освобождение стало делом чести для Алексея Кудрина, он считается человеком влиятельнейшего главы ВТБ Андрея Костина. Наверняка сейчас кулуарная борьба вокруг резонансного ареста достигла апогея, и невидимые миру аппаратные шаги решают судьбу чиновника. Достигла апогея вопреки надвигающимся выборам, которые заслонили собой всю информационную повестку страны. А может быть, не вопреки, а благодаря выборам?
Ведь любое, тем более столь эффектное, следственное действие, проведенное в ходе предвыборной кампании, можно списать на борьбу с коррупцией. Чего бы вы хотели - власть самоочищается. Вон, посмотрите на арест Бульбова - тоже заслуженный человек, тоже мощные заступники, а ведь продолжает сидеть. Прямо так и прочитывается месседж - у нас сядут все без различия чинов.
Все бы хорошо, если бы не одно но: арест того же Бульбова рассматривается исключительно в контексте борьбы силовых «диаспор». Арест же Сторчака в лучшем случае оценивается партером «слухмейкеров» как месть ему или Кудрину по бизнес-проблемам, а в худшем - как политический наезд на министра финансов, который что-то в последнее время чересчур усилился. Даром что ли запущены слухи о том, что Алексей Леонидович может возглавить правительство при новом президенте... Получается, что аресты укладываются в экономическую, номенклатурную, аппаратную, какую угодно еще логику, кроме логики следственной, уголовно-правовой. Если называть вещи своими именами, эти аресты - политические.
Подобного рода аресты отнюдь не создают впечатления борьбы с коррупцией. Они формируют атмосферу страха. И лишний раз подчеркивают избирательность карательной машины, которая одного обходит стороной, а другого - за те же мнимые или реальные правонарушения - берет на крючок. Арест можно заказать. Арест можно инициировать по политическим мотивам. Арест может стать частью повседневной жизни российской политической, экономической и бизнес элиты. К сожалению, такая атмосфера слишком живо напоминает известные времена, когда нахождение на свободе и за решеткой нередко оказывалось лотереей. И потом не надо думать, что если сажают одних, тем более так высоко находящихся в иерархии власти людей, это не коснется рядовых сограждан. Не спрашивай, по ком звонит колокол - он звонит по тебе...
Сейчас у нас меняется власть. Значит, меняются элиты. Девальвируются репутации. Рушатся привычные связи и связки. Номенклатурные кланы обновляют репертуар, пытаются удержаться и при новой власти. Все это создает дикое напряжение, потому что на кону большие деньги и большая власть, что в системе бюрократического госкапитализма - одно и то же. Шумные процессы могут стать одной из базовых характеристик нового политического цикла в том случае, если это новое время, эти новые люди, эти обновленные элиты потребуют соответствующего пиар-сопровождения для утверждения своей власти. В этой ситуации громкие аресты станут приметой не только электорального периода, но частью политической повседневности.
Именно поэтому так важен исход дела Строчака - справдливый, понятный, гласный. Именно поэтому его арест - не частное дело элиты и не проблемы исключительно следствия и российской финансовой верхушки. Не Кудрин виноват в том, что делу замминистра придано ультрапубличное значение. Человек, курировавший выплату Россией внешних долгов - публичная фигура. И по поводу лишения его свободы, тем более по эфемерным, судя по позиции Минфина, основаниям, требуются публичные объяснения.
Иначе аресты станут одним из привычных методов решения бизнес-проблем и инструментом политической конкуренции.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Андрей Колесников, заместитель главного редактора журнала "The New Times" - специально для РИА Новости.
