Дмитрий Сорокин, первый заместитель директора Института экономики РАН.
Структура российской и казахстанской экономики очень похожа. Например, так называемая добавленная стоимость в процентах ВВП.
Потребительский сектор в Казахстане - 15%, в России - около 12. Инновационный и инвестиционный сектор: в Казахстане - 20%, в России - 23%. По энергосырьевому сектору: Казахстан - 18,7%, Россия - 14,4. И с инфраструктурой практически одинаково: 46% у них и 48 у нас.
То есть просто одна страна! Только вот уже полтора десятилетия стран-то как раз две, и каждая движется своим путем. Остаётся лишь, как добрым соседям, поддерживать друг друга в международных делах, торговать ко взаимной выгоде, обмениваться духовными и материальными ценностями - словом, дополнять друг друга.
Никто не сомневается, что руководитель Казахстана Нурсултан Назарбаев - один из инициативных лидеров, в самых сложных условиях пробивающих интеграционные идеи. Но как можно России и Казахстану интегрироваться с точки зрения экономики? Ее структура в обеих странах выстроена одинаково - с опорой на сырьевой сектор. Так в чем же друг друга дополнять? Мы, скорее, конкуренты: кто быстрее продаст свой уголь, нефть и газ - тот и выиграл.
То же и на практике. Не будем говорить о разных проектах газопроводов, в которых участвует Казахстан. Одни выгодны России, другие нет. Возьмём более очевидную вещь. В амбиционных планах Москвы значится: сделать российскую столицу финансовым центром Евразии. А по многим нынешним оценкам, таким центром является как раз Астана. Таков сегодня геоэкономический расклад. И логистический центр Евразии туда смещается. Выходит, в бизнесе и экономике мы всё-таки конкуренты.
Вторая проблема - выстраивание долгосрочных программ. Стратегии долгосрочного социально-экономического развития у России нет. Пока мы имеем лишь вариант проекта концепции, разработанный Минэкономразвития РФ. А если не иметь долгосрочной стратегии, как выстраивать интеграционные планы двух таких масштабных экономик?
А у Казахстана своя стратегия есть. Она была сформулирована еще в 1997 году - в тяжелейших условиях системного кризиса и становления новой, национальной государственности. Назарбаев тогда справедливо сказал: за всю мировую историю ни одна страна не выходила из системного кризиса, не имея долгосрочной стратегии. В России примером такой долгосрочной стратегии был известный план ГОЭЛРО. Потом - «новые рубежи» Рузвельта, послевоенные планы Японии и Германии и так далее.
Сейчас в России мы обозначаем в своих планах трехлетний горизонт, а наш казахстанский партнер - на десятилетия. Как при этом выстраивать серьезный интеграционный механизм?
При всем том эксперты, ученые-экономисты убеждены: без интеграции на постсоветском пространстве никакие амбиционные планы не могут быть реализованы. Хотя бы потому, что, согласно расчетам, современный эффективный рынок требует не менее 300-400 миллионов потребителей. Именно поэтому Европа интегрируется, а США - нет. Равным образом и Китай: сотрудничает со всем миром, но ни с кем не интегрируется. Россия со 140 миллионами населения не имеет эффективного рынка только на своей территории. Без интеграции не реализуются никакие наши амбиционные планы.
Еще одна проблема: ни у России, ни у Казахстана нет стратегического видения интеграции. Нет интеграционной идеологии. При стратегическом видении - одни критерии, а в категориях очередного предвыборного цикла - совсем другие.
Где мы действительно здорово продвинулись, так это в гуманитарной интеграции. Взять хотя бы то, что главный казахский университет носит имя русского исследователя Гумилева. Поле для совместных образовательных проектов необъятно.
Подготовка кадров - еще одна серьезная интеграционная площадка. В Казахстане сохранилась система бывших ПТУ, где готовят средних технических специалистов, квалифицированных рабочих. В России такая система разрушена. Надо ее восстанавливать, учитывая и казахстанский опыт. То, что творится с рабочими кадрами в Москве, никакими словами не выразить. А скоро будет вообще катастрофа.
Безусловно, Россия будет участвовать в совместных с Казахстаном инфраструктурных проектах, например, транспортном направлении «Юг - Север». Идут споры о том, как прокладывать канал от Каспийского моря к Черному с выходом в Азовское. Предлагается использовать старый канал Волга - Дон, но там не хватает мощностей. А со строительством нового канала связан целый клубок экологических и иных проблем. В этом направлении Россия конкретно работает, уже есть ряд договоренностей.
То есть существует, на мой взгляд, два реальных направления интеграции России и Казахстана: инфраструктурные и гуманитарные проекты. Это, естественно, помимо внешнеполитических и оборонных договоренностей.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
