Смею напомнить, кто забыл, 4-е ноября - не просто выходной день, но еще и государственный, можно сказать основополагающий, праздник. Называется он «День единства народа». Говорю об этом, поскольку не все, кто регулярно смотрит телевизор, смогут заметить сей интересный факт.
Репертуар наших главных телеканалов сверстан таким образом, что не утомит зрителя не только неофициальной составляющей торжества, но и исторической подоплекой его.
«Россия», стопроцентно государственный канал, 4-го числа вообще ничего не покажет в ознаменование праздника. У него есть оправдание: накануне, в субботу, телезрители смогут посмотреть большой фильм Глеба Панфилова - «Романовы. Венценосная семья», имеющий отношение к истории российской государственности. После 4-го на нем пойдет сериал «Война и мир», тоже имеющий отношение к истории, правда, неизвестно имеет ли он отношение к искусству. ТВ Центр что-то расскажет об изгнании поляков из Кремля в октябре 1612 года в рамках цикла «История государства Российского». Первый канал поступил мудрее и тоньше своих конкурентов. Он весь день с утра до вечера будет демонстрировать экранизации детективно-исторических романов Бориса Акунина - с утра «Азазель», ближе к обеду - «Турецкий гамбит», а вечером - «Статский советник». Иными словами, весь вечер на манеже, то бишь на экране, Эраст Фандорин - частный человек на службе монархии в интерьере истории.
Выгода канала в том, что и уважение к официальной дате засвидетельствовано, и телезрители в выходной день не обделены занимательными зрелищами. Ведь как-никак Фандорину придется собой замещать и «Минуту славы», и что еще ответственнее - суперрейтинговый гала-концерт «фабричных» девчонок и мальчишек.
Не исключено, что информационно-аналитические программы «Времена», «Постскриптум», «Сегодня» так или иначе отразят факты единства и, может быть, просветят народ относительно предыстории самого праздника.
Как сейчас помню, год назад ситуация была иной. Эфир был переполнен просветительскими экскурсами в 1612-й год. Тогда с утра на Первом шел документальный фильм Михаила Леонтьева «Смутное время», а на второй кнопке - еще один фильм на ту же тему, и назывался он «Конец смутного времени». Те, кто в тот год проспал просветительские поползновения Первого и «России», имели возможность образоваться уже поздно вечером, когда в эфире канала НТВ показывалась еще одна просветительская программа все тех же времен под заголовком «Смута».
Все три ленты не лишены были патриотического нерва и исторической обстоятельности. Рассказывали они об одном, но акценты разнились. Публицист Михаил Леонтьев, излагая череду событий четырехвековой давности и соотнося их с обстоятельствами новейшей истории, упирал на чудотворный характер тогдашнего всенародного консенсуса. В ленте «Конец смутного времени» авторы заглядывали под покров мифа о благости жертвенного подвига русского народа. Под ним, в частности, обнаружилось, что энтузиазм, с каким бабы русские в старом фильме «Минин и Пожарский» срывали с себя украшения и кидали их в общий котел на дело перевооружения народного ополчения, сильно преувеличен.
Были и у Минина, как у Ивана Грозного свои опричники, которые, если дело стопорилось с добровольными взносами, брали в заложники жен и детей и удерживали их, пока мужья и отцы не откупались.
В том и проблема, что документальная фактология не слишком способствует укреплению исторической мифологии.
Мифология и история - не всегда союзники. Не такие союзники как Минин и Пожарский. Слишком часто они противоречат друг другу. И довольно часто человек вынужден выбирать между ними. Надо ли говорить, что по большей части он выбирает красивую легенду, предпочитая ее прозаической реальности.
И кто бы что бы ни говорил о том, что правда - бог свободного человека, всякий праздник стоит почти исключительно на мифологии. Потому так трудно заместить «Великий Октябрь» пока еще «Никаким Ноябрем».
Сколько талантливых мастеров литературы, театра и кино поработало на миф о революции, о ее гуманизме, о ее всемирном и общечеловеческом значении, о ее вождях и полководцах, о ее злых демонах... Поди, теперь его развенчай.
Косвенным, но наиболее выразительным образом говорят о трудностях этой работы некоторые эпизоды «смутного времени». После того, как Лже-Дмитрий набрал силу, тогдашней власти пришлось приказать вытащить из могилы труп царевича Димитрия и выставить его на всеобщее обозрение, но это ничуть не поколебало веру народа в Гришку Отрепьева, как в истинного царя, и не помешало самозванцу победоносно занять Кремль. Впоследствии, боярам, чтобы пресечь на корню, в зародыше цепь новых самозванств, пришлось казнить через повешение ребенка Марины Мнишек. Дикие времена были на Руси.
Нынче, в наш цивилизованный век с мифом приходится бороться посредством контр-мифа, который, между прочим, денег стоит, кои на дороге не валяются.
Развенчание советской мифологии, тем не менее, худо-бедно идет. По «России» уже показали и еще покажут художественный сериал «Жена Сталина». Фильм «Собачье сердце» - это нынче такая же обязательная примета октябрьских праздников, как «Ирония судьбы» в Новый год.
Октябрь, конечно, мало-помалу отступает. Еще и по той причине, что постепенно деидеологизируется. То есть вся его классовая мифология приобретает сугубо сказочный характер. И вся гражданская рознь того времени читается как столкновение хороших и плохих парней.
Отступив, он, однако оставляет за собой свято место, которое, как известно, пустым быть не может. Одного Указа о назначении другого праздника, понятное дело, недостаточно. И красного дня календаря для него мало. Нужна новая мифология. Та, что объявлена - день национального единения - оказалась заминированным полем. Шаг вправо - можно подорваться на нацизме. Шаг влево - срываешься в классовую рознь. Следовательно, двигаемся в очень узком коридоре, по сторонам которого стоят цепи милиционеров и омоновцев.
...Я не видел еще пока фильма Владимира Хотиненко «1612»; ничего не могу сказать о его художественной стороне, также как и об исторической основе. Одно могу констатировать: те, кто инициировали этот проект, по идее, правы. Никакой праздник на одном историко-достоверном фундаменте не стоит. Каждый строится на мифах, легендах и преданиях. Легенд и преданий о событиях четырех вековой давности немного. Следовательно, нужны усилия беллетристов.
...Мы оглядываемся на четыре века назад. Поверим Михаилу Леонтьеву: тогда случилось чудо. Поверим Юрию Милославскому - тогда было славное героическое время. Поверим, наконец, Владимиру Хотиненко - тогда много чего было занимательного. Но проблема в том, что эта мифология спеленута в идеологию монархии. Можно ли ее спеленать в идеологию демократии?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
